Кейра продолжала неотрывно смотреть на него, хотя это уже выходило за рамки приличий. Но она этого не замечала. Ей важно было в деталях разглядеть элегантный костюм, безукоризненно сидящий на атлетической фигуре. По характерным чертам лица, по оливковому оттенку кожи она мысленно посчитала его за итальянца, состоятельного космополита, возможно, аристократа.

Она не была разочарована. Ее самое первое впечатление, пробужденное звуком его голоса, обрело действительно достойное продолжение. И осанка, и манеры, и интонации, и жесты выдавали в нем натуру неординарную. А именно к таким Кейра и питала слабость.

День празднества близился к своему завершению. Наступали сумерки, которые сгущались в замкнутом пространстве внутреннего дворика, обрамленного старинными стенами дворца. Повсюду уже зажгли пестрые фонарики. В программе торжества оставался только вечерний прием для избранных гостей, который должен был состояться уже во внутренних покоях. Но пока все гости до единого наслаждались камерной музыкой и журчанием подсвеченных всеми цветами радуги струй фонтана.

Все ждали праздничного фейерверка. И очень оживились, когда сапфировое небо окрасилось первым залпом блистающих самоцветов. За ним последовали еще и еще, каждый следующим не был похож на предыдущий. Гости в изысканных нарядах поднялись и задрали головы к небу, звучно охая и ахая, аплодируя особо удавшимся огненным композициям.

Кейра огляделась, представив, что именно так когда-то при дворе французских королей оканчивался каждый праздник. Ей было приятно ощущать свою причастность этому торжеству. Это было подобно чудесному перенесению во времени или на страницу какой-нибудь любимой с детства сказки. Ее сердце замерло в желании запечатлеть в себе этот волшебный миг, тем более что рядом с ней стоял красивый мужчина, обладатель столь чарующего голоса.

Вскоре молодожены уединятся с самыми близкими родственниками для того, чтобы в тесном кругу отметить рождение новой семьи. Для них праздник жизни только начинается, впереди свадебное путешествие. Кейре же придется просто отправиться восвояси. Оттого-то взгляд ее все чаще обращался в сторону заходящего солнца. И он уже не был радостен как прежде, но оставался все так же светел, даже в своей легкой грусти.

Вечер был безветренный. В такие погожие вечера счастье кажется совершенно естественным, но зато одиночество и неприкаянность чувствуются острее. Именно в такие вечера ценишь непринужденное общение. Рассуждая так, Джей с самоуверенной непосредственностью взял девушку под руку и одарил ее самой теплой и ободряющей своей улыбкой, заприметив изумление, пробежавшее по ее премиленькому личику.

Внезапно Кейре стало не по себе. Возможно, виной тому была Индия — страна чужая и незнакомая, со своей особой кухней, по-разному действующей на европейские желудки. А может, следовало винить настойчивый и требовательный взгляд мужчины. Впрочем, в мыслях у Кейры не было отказывать себе в его обществе. Она постаралась не выказывать паники.

Тотальный контроль… Как долго она пыталась понять, что это такое и как достигается. Тотальный контроль был еще одним ее пунктиком. Сейчас, чтобы взять себя в руки и отвлечься от мыслей о своем спутнике, Кейра подумала о свадьбе подруги.

Шалини выбрала превосходное место для венчания. Том, ее жених, оделся в национальный наряд и смотрелся при этом очень недурно, особенно Кейру позабавил его красный с золотом тюрбан, прекрасно сочетавшийся с огненным, тоже расшитым золотом, нарядом невесты.

Кейра ждала свадьбы Тома и Шалини с тем же нетерпением, с каким бы стала ожидать свою собственную. Она, Том, Шалини и кузен невесты Викрам были друзьями уже достаточно давно. И когда Шалини рассказала Кейре, что приняла предложение Тома и в планах у них вслед за гражданской церемонией, совершенной по британскому обычаю, сыграть традиционную индийскую свадьбу, Кейра ни минуты не помышляла о том, чтобы остаться от этого в стороне. Она тут же решила быть здесь, вместе с ними.

Накануне назначенного дня она прибыла в Ралапур. Город сразу поразил воображение англичанки. Но, будучи в свои юные годы все же практичной девушкой с конкретными профессиональными амбициями, Кейра подгадала так, что помимо присутствия на свадебной церемонии и осмотра местных достопримечательностей, ее здесь дожидалась также и работа.

Однако романы в ее планы не входили, поскольку их Кейра воспринимала как нечто отвлекающее. Конечно, она понимала, что однажды, при удачном стечении обстоятельств, которое отчасти смоделирует она сама, ее избранник найдется, она его приметит и не позволит улизнуть. Но такое может произойти только один-единственный раз в жизни, говорила она себе, так как не верила в многочисленные попытки создания женского счастья.

— И все-таки как случилось, что вы здесь? — требовательно посмотрев на Кейру, спросил Джей.

— Я училась в университете с Шалини и Томом, — коротко ответила ему англичанка. — А вы?

— У меня давние контакты с семьей невесты, — неопределенно ответил собеседник.

Безусловно, Джей не солгал. Однако и всей правды не сказал, потому как и не собирался этого делать.

Происхождения своего он нисколько не стыдился, просто не считал нужным открыто заявлять об этом при любой возможности, тем более с тех пор, как отношения в семье так осложнились. Тогда каждый светский сплетник узнал, что его отец магараджа, без смущения сожительствует с алчной куртизанкой, не особенно заботясь о том, как сильно ранит чувства своей супруги и двух сыновей.

Было Джею в то время восемнадцать, и жил он вдалеке от дома, готовился к поступлению в университет. А перед этим, сразу по окончании частной школы, он вернулся из Англии домой и узнал о том, что не принято писать детям в письмах и рассказывать по телефону, — о возмутительном факте вероломства.

Джей был в гневе, но затруднялся решить для себя, кто достоин большего порицания: уважаемый его отец, которого он без сомнения любил, или же эта «современная» женщина, как она себя называла. Для него она была и оставалась женщиной, которая попрала вековые моральные устои его страны и сознательно сделала его семью жертвой собственной алчности.

Лживо красивая искусительница, пухлый алый рот которой призывно блестел, острые ногти, тоже алого цвета, буквально вырвали пожилого мужчину из лона любящей семьи. И даже осознание того, что ей нужны лишь его деньги, не смущало отца. Он урывал свои последние в жизни мгновения плотского наслаждения. Он осыпал ее подарками, она же одаряла его без меры разнузданным буйством сладострастия.

В таких обстоятельствах мать Джея повела себя в высшей степени благородно. Она стала еще более нежной, еще более трепетной со своими сыновьями, понимая, как сложно таким молодым людям найти верный тон в отношениях с отцом и с окружающим миром, И к неверному супругу она проявляла недюжинное понимание. Она, как никто другой, знала его и могла представить, что любимому супругу пришлось в себе переломить, чем пожертвовать ради того, чтобы предпочесть банальному старческому угасанию такой скандальный всплеск жизненной активности. Она и сыновей учила смотреть на поступок отца не как на предательство, а как на попытку пожилого человека вернуть себе молодость. Даже если это не более чем мираж.