— Вы ошибаетесь, — взволнованно прошептала она в промежутке между поцелуями.

— Я готов платить столько, сколько ты попросишь, — заверил он ее. — Но я должен знать, за что плачу! — объявил мужчина, потянув Кейру за собой вдоль по улице.

— Боюсь, в данный момент это невозможно, сэр. Мое портфолио осталось в номере отеля. С наиболее успешными моими проектами вы могли бы ознакомится, посетив интернет-сайт нашего бюро! — зачастила англичанка, надеясь отделаться от пугающе странного человека.

— Бюро?! — воскликнул тот и расхохотался. — Бордели теперь так называются?

— Что?! Я не ослышалась? — ошеломленно выдохнула Кейра.

— Не ослышалась, — небрежно бросил он. — Идем.

— Нет-нет, сэр. Давайте все выясним здесь и сейчас! Я полагаю, это ошибка. Вас кто-то ввел в заблуждение. Дело в том, что я не отношусь к тому сорту женщин, что вас интересует. Я не продаюсь…

— Ха! — выкрикнул он, перебив девушку. — В нашем мире все имеет свою цену.

— Возможно, — снисходительно кивнула Кейра. — Я сейчас не готова дискутировать на такие темы. Но я не продаюсь. Прошу это уяснить.

На этом неприятный диалог прервался. Кейра поспешила вернуться в свой номер в отеле.

Она удивительно ясно помнила тот день, когда ей стала известна правда о ее матери. Один мальчишка в школьном дворе дерзко схватил ее за шиворот курточки и глумливо прокричал так, чтобы всем вокруг было слышно:

— А твоя мама проститутка! Она ходит с дядьками за деньги!

Кейра тогда вырвалась и убежала. Но, вернувшись домой, стала внимательно приглядываться к матери, которая уходит из дома, уложив дочь, а затем отсыпается весь день.

Кейра еще не понимала смысла слов, сказанных тем мальчиком. Возможно, он и сам не понимал, просто повторив их за кем-то из старших. Но подозрения стали складываться помимо воли девочки. А вскоре она уже знала, что это за ночная работа, на которую регулярно отправляется ее мать. И с приходом понимания ее детство окончилось. Чутье подсказывало, что это занятие постыдно.

С тех пор как она стала сама отвечать за себя и свои поступки, ни одна живая душа не напомнила ей о прегрешениях матери. Просто никто из ее окружения не знал об этом. Кейра начала верить, что отделалась от всякого напоминания о своем бесславном происхождении, о котором неустанно твердила ее двоюродная бабка, словно и сама Кейра была в том замешана. Но, видимо, напрасно она на это рассчитывала, поскольку ничто не проходит бесследно, в чем явился очередной повод убедиться.

Кейра была не готова столкнуться со своим далеким прошлым на другом конце земли. Тем более что этого человека она видела всего второй раз в жизни.

Джей же наоборот был полностью в себе уверен.

Когда они с Рао были мальчишками и любили скакать верхом, у Джея была привычка пришпоривать своего скакуна сразу и нестись, не разбирая пути. Это был его способ из второго стать первым. Такое с ним случалось постоянно, даже когда дело не касалось лошадей. От беды его спасала только феноменальная везучесть.

Принцип его существования был всегда один. Свое желание второй сын князя воспринимал как закон. Именно желания управляли им и в личной жизни и в бизнесе. Он неизменно овладевал всем, к чему испытывал влечение. Сейчас он хотел Кейру, и не существовало в мире такой силы, которая могла бы ему помешать.

На встречу с потенциальным клиентом Кейра должна была отправиться в сопровождении своего делового партнера Сайеда, который специально для этого прилетел в Ралапур и взял всю организацию на себя, поскольку клиент, по его словам, был очень-очень большим человеком.

Кейре частенько приходилось слышать подобные эпитеты от своего коллеги, именно благодаря его усердию фирма и процветала. И если Кейра отвечала за успех по части эстетики, то Сайед был эмоциональным двигателем, отменным организатором, идейным вдохновителем. Он обожал всех своих клиентов, в особенности тех, кто обращался к нему регулярно, щедро при этом оплачивая услуги дизайнерского бюро. И его отношение нельзя было считать лицемерным и расчетливым. Он, как любой молодой представитель бизнеса, желал равняться на тех, кто уже многого достиг в своей жизни, это-то и было залогом их собственного процветания.

В урочный день Сайед появился на пороге ее номера и по своей всегдашней манере принялся частить:

— Так вот, дорогая, все организовано. Я собирался отправиться на эту встречу вместе с тобой, ты знаешь, но не могу, увы, не могу. Есть еще параллельный проект. Тем более, я все уже обсудил с заказчиком по телефону, считай, контракт у нас в руках. Сейчас тебе полезнее будет сразу приступить к делу. Веди себя так, словно это вопрос уже решенный, осталось лишь подписи поставить в конце документа, что мы всенепременно сделаем… Вот только стоимость работ оговорим. Тут уж ты не подкачай, дорогая…

Вот так…

После монолога Сайеда обсуждать было нечего. Кейра получила от партнера адрес, по которому ее дожидался клиент. И лишь спросила:

— А какого рода работа предвидится?

— О! — обрадовался такому вопросу Сайед. — Это дело обещает стать самым грандиозным в истории нашего бюро. Но условие таково, что все должно остаться в секрете, поэтому мы не сможем этим даже прихвастнуть. А жаль… Но ничего. В общем, вот то, что мне известно: старый магараджа отошел в мир иной и его титул унаследовал его старший сын. Старик несколько поиздержался перед смертью. Тут, я выяснял это отдельно, была какая-то скандальная историйка, но сейчас не об этом. Иными словами, обедневший старик не имел средств содержать княжеский дворец в должном состоянии. Что толку объяснять, сколь губительно запустение для старинных строений. Тебе и без меня об этом все известно. Новый магараджа и его младший брат намерены все восстановить. Но им мало вернуть к жизни все то старье, что пылится в княжеском дворце со времени его возведения. Они желают вдохнуть в него новую жизнь. Хотят сделать его современным настолько, насколько это возможно… Ты следишь за моей мыслью, Кейра?

— Да, Сайед, и очень внимательно, — заверила его дизайнер.

— Отлично! — воскликнул тот и хлопнул в ладоши. Затем перевел дыхание, чтобы продолжить с неменьшим воодушевлением: — Дворец магараджи Ралапура был возведен в шестнадцатом веке. Это один из уникальнейших ансамблей Индии. Напротив него чуть позже был заложен отдельный дворец, несколько меньшего размера. Предназначался он для вдовствующей матери тогдашнего магараджи…

Сайед был в ударе. С особым смаком он произносил слова «магараджа», «князь», «королевский», «наследство», «гонорар» и им подобные. Его красноречие зачастую опережало мысль, так что, когда он закончил, был совершенно истощен, но при этом беспримерно счастлив.

Кейре удалось получить от него множество полезных сведений, касающихся местных представлений.

Дослушав выступление партнера, а иначе и нельзя было назвать столь эмоциональную речь, Кейра лишь с самым серьезным видом кивнула, давая Сайеду понять, что все его установки приняты. Большего он все равно никогда от нее не добился бы. Кейра была его полной противоположностью. Никогда нельзя было сказать, что у этой девушки на уме, настолько она была скрытна и сдержанна. Единственно, вся ее подноготная тут же прорывалась наружу, стоило Кейру чем-то смутить. Но если этого не знать, то невозможно этим и воспользоваться.