Кейра вздрогнула от собственных мыслей, так далеко они ее завели. Девушка устыдилась своих фантазий, удивляясь, откуда только берутся все эти фривольные измышления.

А он невозмутимо смотрел на нее, словно вбирая взглядом.

Кейра же в это время, слабо улыбаясь, лихорадочно соображала. Какой он ее находит? Не излишне ли простой наряд выбрала она для этого праздника? Насколько хороша она в длинной струящейся шелковой юбке и в серебристом топе? Кейра непроизвольно запахнула на груди шелковый палантин кремового оттенка, тщательно подобранный в тон юбке, и взглянула на спутника с немым вопросом.

Джей широко улыбнулся ей в ответ. Этот безмолвный диалог продолжался уже слишком долго, чтобы теперь взять и разойтись.

Вообще, Джей, как человек вполне уверенный в своих силах, мог уже сейчас поцеловать ее и увести с собой. Для него вопрос выбора досуга на этот вечер был уже решенным. Однако общая атмосфера праздника не допускала таких вольностей, тем более что англичанка назвалась подругой как невесты, так и жениха. Подобное самоуправство с его стороны не нашло бы одобрения в местном обществе. Но это не составляло проблемы. Джей всегда был терпелив, что-что, а ждать он умел.

Сгущающиеся сумерки словно отделяли их от всех. И вот уже без всяких разговоров и объяснения причин Джей вплотную приблизился к девушке, и так оба они смотрели на отгорающие последние разноцветные гроздья праздничного фейерверка.

Вдруг Кейра почувствовала его ладонь на своей спине и обратила к нему свое лицо. Яркой вспышкой показалось ей то, что произошло в следующий миг. Губы мужчины слегка коснулись ее рта, а затем впились в него.

Продолжительно и томительно тянулся невероятный поцелуй, полностью затмивший все возможные с ее стороны, протесты.

— Ах, извините меня! — бодро воскликнул Джей, когда стих последний залп фейерверка. — Обычно я так не поступаю, но вечер выдался таким романтическим, и вы оказались рядом… Ну, в общем, простите мне мою дерзость, милая леди. Мне не следовало, конечно, но вы, я полагаю, не против… — заключил он нахально, учитывая, что его рука все еще неплохо себя чувствовала, покоясь на ее спине.

Кейра от изумления раскрыла рот и так и застыла, совершенно не зная, чем следует на все это ответить.

Джей не преминул прийти ей на помощь.

— Вам ведь это понравилось, — утвердительно проговорил он и заглянул Кейре в лицо в ожидании отклика.

Девушка кивнула, затем пожала плечами и шепотом ответила:

— Да.

Как ни странно, признаться в этом оказалось несложно. И в первый миг она даже почувствовала некоторое облегчение, но стоило увидеть довольную улыбку на его лице, англичанка устыдилась, залившись румянцем. Все в этой части света было для девушки в новинку.

Однако даже после этого она не перестала смотреть на Джея с очевидным восхищением.

Конец салюта означал и окончание публичного торжества. Предстояло раскланяться с хозяевами вечера и удалиться. Кейру ждал номер в отеле, где следовало бы уединиться и серьезно обдумать свое поведение. В частности, в очередной раз вспомнить безапелляционное высказывание двоюродной бабки, которая взяла ее, двенадцатилетнюю, на воспитание после смерти матери.

— Твоя мать обесчестила нашу семью! — частенько повторяла старуха. — Позволь-ка мне предостеречь тебя, голубушка, от подобных же прегрешений. Не удивлюсь, если тяга к ним у тебя в крови. Ох, не удивлюсь! — качала она седой головой. — Только посмей выкинуть что-то подобное, пока ешь мой хлеб и живешь под моей крышей!

С тех-то пор слово «грех» ассоциировалось в сознании Кейры с образом матери, и так случилось помимо ее воли.

В Кейре поселилось смятение, оставаться одна в своем номере девушка не могла.

Бывали минуты, когда она понимала, что бессильна разобраться в происходящем, составить собственное отношение, решить, как ей быть. Она с детства привыкла оглядываться на мнение других людей. И часто выходило так: то, что казалось Кейре красивым и правильным, другими объявилось недостойным даже беглого внимания, тогда как нередко совершенно безобразные на ее взгляд вещи или поступки людей вызывали интерес, симпатию или поддержку. В такие моменты Кейра была близка к отчаянию. Она никогда не чувствовала себя способной идти вопреки распространенному мнению, но и делать то, к чему не лежало сердце, она тоже не могла.

Это ее качество не распространялось лишь на работу. В профессии она была полностью свободна от всех догм. Изучив в университете все законы и принципы гармонии, проанализировав все канонические образчики, она научилась в вопросах дизайна полагаться на собственный вкус, и это приносило свои плоды. Она приобрела хорошую репутацию в известных кругах. Заказчики ценили в ней специалиста, с уважением относящегося к их пожеланиям. И это было единственным обязывающим фактором для нее как для молодого дизайнера интерьеров.

Но более ни в чем она не могла чувствовать себя настолько свободной, как в любимом деле. Разве что в общении с немногочисленными друзьями, поскольку все они были очень чутки и снисходительны к слабостям друг друга. Это было ее утешением, ее приветливой гаванью…

Кейра приняла душ и нарядилась для выхода. Она принципиально отказывалась от привычной для Индии яркой одежды, а выбирала любимые нейтральные и нежные, чуть прохладные тона.

На сей раз она надела простое серебристое вечернее платье, главным украшением которого был удачный крой и мягко струящийся шелк.

Кейра почувствовала, что начинает уже изводить себя беспорядочно возникающими в голове вопросами.

Зачем ему понадобилось целовать ее? Почему она? Кто этот человек? И к чему все это приведет их обоих?

В том, что они неминуемо встретятся еще, молодая англичанка не сомневалась. Сомневалась она в себе.

Столько кругом всего непонятного, и ей даже не с кого потребовать объяснений.

Почему так беспомощен человек?

Девушку влекли красочные улочки вечернего города, радужно расцвеченные и шумные. Уличные музыканты, игравшие на неизвестных ей инструментах, создавали атмосферу праздника, чему также способствовала многокрасочность толпы.

Город был мал, и это ощущалось в масштабе всего: улиц, домов, площадей. Это-то и давало ощущение уюта и благодати.

Из распахнутых настежь дверей лавочек, завешенных пестрой бахромой из бус, веяло ароматами специй. Многочисленные национальные ресторанчики поражали гастрономическим изобилием, возбуждали аппетит, не позволяя равнодушно пройти мимо.

Кстати, она встретила довольно много европейцев, пока шла от отеля.

Вскоре мысли ее потекли более размеренно.

Кейра принялась обдумывать работу, которую ей предстоит проделать в Ралапуре до отбытия на родину.

Ралапур был одним из индустриальных центров прогрессивной Индии, здесь активно развивались информационные технологии. Это позволяло многим одаренным людям разбогатеть в один миг. И им хотелось жить с тем же размахом, как и их европейские и заокеанские коллеги. Поэтому существовала практика приглашения молодых дизайнеров из Европы для оформления офисных и жилых помещений. Кейре посчастливилось стать одной из них. Именно посчастливилось, потому что она воспринимала это как шанс не только заработать хороший гонорар, но и почерпнуть для себя что-то новое.