Я магией не владела, с обитателями императорского двора общаться не хотела. А вот открыть магазинчик, такой, о котором мечтала на Земле, была не прочь. Благо Мари оставила приличную сумму золотых монет, о которой не написала ни слова в своем дневнике. И я решила, что могу распоряжаться этими монетами по своему усмотрению.

В результате прямо сейчас я стояла за прилавком кондитерской лавки и упрямо ждала клиентов: матерей или отцов семейства, пожилых существ, детей… Хоть кого-нибудь!

Пусто. Никто не спешил заглянуть на огонек к незнакомой       ведьме.

– А я говорил, – с явным торжеством в голосе произнес нахальный Барсик. – Я предупреждал! Но разве ты слушаешь старших?

– На шапку пущу, – пригрозила я, не снимая с губ приветливой улыбки.

– Меня нельзя на шапку. Я – мыслящее существо.

– Вот и будешь мыслить. В шапке.

– Жестокая ты женщина, Машка, – глумливо сообщил Барсик, прекрасно знавший, что свою угрозу я не выполню. – Нет на тебя защитников животных.

Я подавила желание доступно объяснить пушистому созданию, где я видела этих самых защитников.

Внезапно звякнул колокольчик над дверью, предупреждая о возможном клиенте. Мы с Барсиком мгновенно замолчали и с интересом уставились на дверь.

– Ой, котик, – заверещали на два голоса серокожие детки-близняшки, врываясь в зал перед своей матерью, величественной полной гоблиншей, с фигурой идеальной формы, то есть похожей на шар. – Мама, котик! А можно мы его с собой заберем? Нет? А почему? А погладить его можно? Он не укусит?! Ну мама…

Барсик настолько обалдел, что, похоже, забыл, как отбиваться от приставучих созданий. Он застыл статуей самому себе, с выпученными глазами и полураскрытой пастью.

– Милочка, – между тем громко обратилась ко мне мать близняшек, – у вас тут восхитительные запахи. Мои малыши очень любят пирожные. С чем они у вас?

Я заставила себя отвлечься от шокированного Барсика и вежливо улыбнулась:

– Разные вкусы, лирра1. Малина, клубника, артонар2, повышающий тонус, роница3, укрепляющая здоровье.

– Две с роницей и две с малиной, – решила после недолгого раздумья гоблинша, расплатилась и повернулась к детям, весело тискавшим пребывавшего в ступоре Барсика. – Артана, Висар, домой. Как раз к чаю успеем. Нет, кота брать нельзя. Он грязный и блохастый. Домой, я сказала!

Я, закусив уголок губы от смеха, наблюдала, как дети выходят вперед матери на улицу. Грустные, с понуренными головами, они готовы были и дальше играть с Барсиком, и пирожные для этого не нужны были. Вот только сам Барсик считал иначе.

– Машка, ты видела? – патетично провозгласил он, едва дверь за малолетними мучителями закрылась. – нет, ты видела?! Я – грязный и блохастый! Я! Да я чище их всех вместе взятых! И блох у меня нет!

Я не выдержала и расхохоталась в полный голос, облокотившись на прилавок. Напряжение и страх покидали меня вместе со смехом. Первый клиент пришел. Пусть и купила она всего лишь четыре пирожных. Но лиха беда начала! Я обязательно прорвусь!

– Не смешно! – обиделся Барсик. – Машка, хорош ржать! Машка!

– Прости, – вытерев выступившие на глаза от смеха слезы, хмыкнула я. Никакого раскаяния, конечно, я не ощущала. Правильно, кое с кого давно пора была сбить спесь. – Зато тебя оценили местные жители, пусть и малолетние.

– Они мне шерсть попортили! Ее нельзя хватать так просто! Тем более, они руки не мыли! Машка!

Что? Ну вот что «Машка»? Как иначе можно было реагировать на подобные жалобы, да еще и от кота? Правильно, смехом.

– Это у тебя истерика, – с авторитетным видом заявил Барсик. – От нервов. Позови свою никчемную помощницу, пусть тебе валерианки накапает.

– А заодно и тебе, – поддела я кота.

Тот с обиженным видом собирался ответить, когда над дверью снова звякнул колокольчик.

Наученный горьким опытом, Барсик тенью метнулся под прилавок и наблюдал за новым клиентом уже оттуда.

Высокий красавец оборотень, с вытянутым вертикальным зрачком желтого цвета и густой черной шевелюрой, обаятельно улыбнулся мне, шагнув через порог. Мускулистый, загорелый, в одной майке и недлинных шортах, он будто сошел с обложки земного глянцевого журнала. Мечта многих женщин, он довольно облизнулся, увидев на полке за мной большой кремовый торт.

– Лирра, запакуйте мне эту прелесть, – продемонстрировал новый клиент идеально ровные белоснежные зубы. – Он у вас один?

– Пока – да, лирр, – учтиво ответила я, занимаясь упаковкой торта. – Но приготовить второй не так уж сложно.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул оборотень. – До вечера справитесь? Я надеюсь угостить своих приятелей.

– Конечно, лирр, – уверила я его.

Оборотень – любитель сладкого… Да уж, жизнь преподносит все новые сюрпризы…

Следующие полчаса в моей лавке не появилось ни одного покупателя. Отошедший от стресса Барсик с удовольствием острил на эту тему. Я старалась воспринимать его шуточки спокойно, но желание придушить наглого котяру росло все сильней. В конце концов я не выдержала и позвала Сандру. Оставив ее за прилавком, я отправилась на кухню – готовить заказанный торт.

Оборудованная по последнему слову местной техники, кухня была самым светлым и просторным помещением в доме. Именно там я проводила большую часть времени, именно там я успокаивала нервы, когда меня доставали Сандра с Барсиком. И именно там я готовила свои кулинарные шедевры.

Вот и теперь я с головой ушла в приготовление еще одного торта, брата-близнеца того, который купили утром. Поставив торт в духовку, я удовлетворенно улыбнулась. Здесь не нужно было следить за временем. Работавшие на магии устройства сами останавливались, едва продукт был готов.

– Ну как, появлялся кто-нибудь? – я вернулась в пустую лавку. Барсик лежал у окна, делал вид, что греется на солнце, а на самом деле бессовестно подслушивал. Сандра стояла у кассы.

– Да, Мари, – кивнула она. – Двое эльфов купили баранки, а вампирша – одно пирожное с клубникой.

М-да, негусто. Я, конечно, рассчитывала на бОльшую прибыль. Увы, приходилось довольствоваться тем, что есть.

– Закрываемся, – решила я. – Через полчаса будет готов торт. Отнесешь его по адресу, оставленному покупателем. И хватит на сегодня. Надо не купленные продукты в стазис погрузить.

– Чтобы завтра утром выдавать их за свежие? – язвительно поинтересовался со своего места Барсик.