что плачу? – недовольно буркнул красавчик, отряхивая шикарное пальто. – Ты телохранитель или просто вышел погулять?

– Так не успел я. Эта как из преисподней выскочила. Глаза бешеные, я думал – все, кранты вам, лучше под грузовик попасть… на мой взгляд, – хмыкнул Сева, с интересом рассматривая мой зад.

– Хамло, – констатировала я, вырвавшись из его лапищ.

Захар Геннадьевич поднял с земли изгвазданный портфель и, не говоря ни слова, пошел к зданию.

– Зачетные трусишки, – хохотнул телохранитель, прежде чем двинуть за хозяином, не обратив внимания на мое недовольство.

И тут до меня дошел весь ужас положения. Я схватилась руками за филейную часть и застонала. Брючки, мои любимые, лопнули по шву, обнажая мой чемоданообразный тыл. Кошмар, значит, этот сноб видел мои драные колготки. От обиды едва не зарыдала.

– Да, Юлька, умеешь ты сразить мужиков наповал! – заржала Катерина, не сводя взгляда с удалявшегося мужчины. – Это ж надо такого бобра завалить! Хорошенький. Интересно, какого хрена этот экземпляр забыл в нашем богом забытом издательстве? Я б его изнасиловала, – мечтательно закатила глаза подружка и облизнула идеальные губки розовым язычком.

– Ты бы посочувствовала, – заныла я, подсчитывая убытки: каблук сломан, штаны пали смертью храбрых, да и пятно на лбу вряд ли добавляет привлекательности, а она о сексе мечтает. Тоже мне подруга. – И как мне теперь на совещание идти в таком виде?

– Каком кверху. Ты почти всегда в таком виде, никто и внимания не обратит. И сколько раз тебе говорить – купи уже себе трусы нормальные! Эти как у пионерки.

– Нормальные мне жмут, и чешется все – кружево колет, а стринги – вообще орудие пыток! – выплюнула я, стягивая куртку.

Завязав рукава вокруг места, где у всех людей талия, я почувствовала себя чуть увереннее и, прихрамывая, заковыляла к двери, за которой скрылся противный красавчик. И чего в нем Катьке понравилось? Обычный задавака. Да и черт с ним, скорее всего, мы и не встретимся больше никогда.

Если бы знать тогда, как я ошибалась…

Глава 2

– Господи, Юля, что с тобой опять произошло? – закатил глаза Палыч, увидев мою растрепанную персону. – Что на этот раз? Снова собаки хотели хот-дог отобрать? Или в люк опять провалилась?..

Я насуплено уставилась на начальника. А что тут скажешь, если со мной и вправду постоянно происходят неприятности? Надо же, про люк вспомнил. Это было месяц назад, я думала, забыли уж все. Хотя… Как такое забудешь? Две недели надо мной ржал весь офис, постоянно цитируя бессмертное творение Чуковского про болото и бегемота. Ну да, всем коллективом меня выколупывали из этого адского колодца, но вот кто снял с него крышку – вопрос. И снег так не вовремя засыпал дырку в земле. И в чем моя вина в таком случае? Да я даже не до конца провалилась – застряла, как пробка в бутылке.

– …Я надеялся, что хоть сегодня ты будешь похожа на нормального офисного работника.

– А что такого особенного в сегодняшнем дне? – захлопала я ресничками, стараясь задобрить начальство. Хотя вот убейте неясно, где он видит у нас офисных работников. Дресс-кода нет. Откровенно говоря, все мы похожи на сборище сумасшедших. Взять ту же Глафиру Павловну – нашего корректора: ну старуха Изергиль в чистом виде! Да и сам Палыч одевается, как ханыга. Интересно, где он находит эти бабушкины свитерки? Порой у меня закрадываются подозрения, не он ли шерстит мусорные баки в квартале отсюда? Бомжи местные жалуются, что шаром покати в них в последнее время.

– Приведи себя в порядок и бегом в комнату совещаний, – не ответил Палыч и отвел глаза.

Этот его взгляд мне страшно не понравился, но спорить с ним себе дороже. Он суетливо схватил со стола папку и почти бегом рванул по коридору, подняв столб пыли.

– Ну, что он сказал? – шепотом спросила Катюшка, высунув голову из своего кабинета, . – Уволит, да?

– Тебя так точно, – злорадно ощерилась я. Будет знать, как потешаться.

– Блин, – всхлипнула подружка, – везет тебе, что ты его правая рука. Да и левая тоже. Ничего тебе не страшно.

– Ладно, пошутила я. Ты только про руки никому не говори – звучит неоднозначно, – вздохнула. Жалко мне ее стало. – Пойдем, а то Палыча кондрашка расшибет…

…В конференц-зале было не протолкнуться. Стоял гул, как в растревоженном улье.

– Блин, что будет, что будет… – причитала секретарша Люсенька, явно находясь в предобморочном состоянии.

– А что будет? – возбужденно спросила Катька.

– Вы чего, не слышали? Нас под себя «Пеликан» подминает! Сам Завьялов приехал, теперь начнется!..

Что начнется, я не услышала, потому что Люсенька тонко взвыла и бессвязно запричитала, как плакальщица на похоронах. Про слияние нашего умирающего издательства с «Пеликаном» я слышала краем уха уже давно, но думала, что это, как обычно, сплетни. Ну зачем мы такому монстру – самому крупному печатному концерну страны? Чушь невероятная!

Погрузившись в тягостные мысли, я не заметила, как шум стих, превратившись в едва уловимый шепот.

– Юля. Юлия Павловна, Юлька, блин, – Палыч нетерпеливо ткнул меня в бок локтем, выводя из анабиоза. Я вздрогнула и уставилась на красивого мужика, стоявшего прямо напротив меня. – Это Юлия Павловна Остроумова, мой заместитель, – представил меня начальник уже знакомому красавцу, – и по совместительству наша добрая фея.

– Завьялов. И мы уже виделись, не так ли? – протянул руку мужчина.

А я вместо того чтобы принять его дружеский жест, не придумала ничего лучше, чем дебильно улыбнуться и ломануться к своему стулу, сметая на своем пути ошалевших от новостей сослуживцев, сидящих за длинным столом. Блин, ну надо же – новый владелец концерна, а я успела произвести на него поганое впечатление!

– Она всегда такая? – услышала я насмешливый голос вслед.

– Почти, – обреченно вздохнул Палыч, проводив меня полным тоски взглядом.

Глава 3

– …И вот представь, Маруся, – рыдала я, намазывая маслом кусок батона. – Позорище! Ужас кошмарный! Этот Завьялов, будь он неладен, весь такой из себя идеальный, и я в разодранных штанах! Это же фиаско!

Маруся, громко сопя, вертелась рядом, давая понять, что пофиг ей и на Завьялова, и на мои трусы в жуткий ядовито-розовый горошек, и вообще на все, кроме куска белой булки, от которой с ней точно случится понос и она снова нагадит мне в прихожей, а я снова ночью наступлю в ее каки и буду остаток ночи отчищать помещение, вместо того чтобы смотреть сны.

– Бессердечное ты существо, – вздохнув, я уже хотела вгрызться в батон, но вздрогнула от неожиданности, услышав телефонную трель.