вампира воспоминаний я выблевал желчный сок с высоты башни. Меня лихорадило. Руки не слушались и с трудом выполняли свои функции. Нехотя посмотрел на череп Талисы. В глазах мутнело. Всё плыло. Я так хотел верить, что Талиса пошла на всё это не из-за чьих-то амбиций, а по собственной воле. Думать, что ей просто не повезло втиснуться в мою миссию. Получается, всё это было сделано только лишь для одного? Для грёбанного ритуала. Вытерев наручами содержимое на губах, с трудом сел на пятую точку. Начал делать короткие и быстрые вдохи и выдохи.

— Ритуал пошёл не по плану, — констатировал Дрейк очевидный факт.

— Не всё так радужно вышло для этих кретинов, — схватил из рук кровососа настойку и моментально осушил её. — Ты тоже знал про ритуал?

— Конечно знал, — не стал отрицать он. — Вот только я ждал Пита. В те байки про убитого оборотня в деревушке на берегу Красной реки я не особо верил. Не может же эта сутулая собака охотиться дважды на одном и том же месте? Оказалось, что может.

— Это многое объясняет, — я через силу рассмеялся.

— Что именно? — не понял причины моего истерического смеха высший упырь.

— Ты же хотел меня, Костнера и гномов сожрать, но из-за моей ментальной защиты у тебя этого сделать не вышло. Получается, что ты точно не знал про смерть Пита в то время, и тебе было плевать на меня. Ты мог бы всё испортить. Жаль, что не получилось…

— Если бы получилось, то ты бы сейчас не вёл со мной беседу, — возразил он.

— Тебе, бессмертному, не понять, что когда находишься на грани жизни и смерти продолжительное время, то становится безразлично на смерть и, собственно, на саму жизнь. Безысходность и отчаяние, хорошие ребята для выкапывания собственной могилы огромной лопатой.

— Возможно, — согласился Дрейк.

— Ты даже не спросил про Артикона, — я даже уже немного начал забывать про Талису и её приказ, и мне становилось эмоционально легче.

— Ты его убил. Я это чувствую. Но как? — мне показалось, или он ждал от меня ответа именно на этот вопрос?

— Не всё сразу, — улыбнулся я через силу. — Теперь всё поменялось, не так ли? Обычный человек убил высшего вампира. Тебе не кажется, что это выглядит, как страшная, для вас, ирония?

— Вот только ты не обычный человек, — задумался вампир. — Далеко не обычный человек. Неужели жидкое серебро подействовало так быстро, и ты смог его обезглавить?

— Ваш скелет поистине крепкий. Такая повышенная плотность и, возможно, другое структурное построение костной ткани делает её практически не разрушаемой. Из ваших костей можно делать доспехи, — рассмеялся я.

— Как ты смог его убить?

— Когда физика не может убить бессмертное существо, то в дело вступает химия.

— Много новых слов ты знаешь, и самое обидное то, что только ты их понимаешь. Не зря всё-таки путешествуешь по всей планете. Что такое химия? И физика? — он пристально посмотрел на меня. Я это чувствовал нутром и частично лицезрел периферийным зрением.

— Химия и физика — это два из основных составляющих компонентов созидания и разрушения всего. Я не могу тебе просто так всё это объяснить, когда ты даже азов не знаешь. Просто поверь мне на слово.

— Значит, ты можешь с помощью химии и физики уничтожать всех и вся? Магия какая-то, — рассмеялся он, но в смехе проскальзывал тихий ужас.

— Если не знать этих двух предметов, то всё будет выглядеть, как магия и волшебство.

— Тебя бы следовало убить, — как будто невзначай прошептал кровосос.

— Сделаешь этому миру большое одолжение. И на твоём месте я бы действовал, а не разбрасывался словами.

— Договор, — напомнил он мне. — Ты убиваешь Артикона, а я провожаю тебя до границы Лесов псин.

— Договор есть договор, — согласился я. — Зачем тебе нужна была смерть охотника на вампиров Артикона? — я много думал над этим, когда скакал на коне с отрубленной головой охотника. — Кстати, спасибо за сохранность моего коня. Голова охотника в сумке на бедре Санты.

— Твой животный друг Санта мне стал нравиться. Такой преданности никогда не видел, даже в собаках. И это сейчас не про оборотней. Его хотели использовать стражи смерти, но я смог переубедить их не трогать Санту.

— Спасибо.

— Что насчёт Артикона? — он призадумался. — Надеюсь, это останется между нами?

— Я могила, — заверил я.

— Надеюсь, это останется метафорой. Не хотелось бы воплощать её в реальность, — Дрейк достал ещё флягу и протянул её мне. На этот раз эта была обычная вода. — Больше двух веков назад ко мне обратился Артикон. Он был на грани жизни и смерти. Неизлечимая болезнь, которая должна была свести его в могилу. Представь себе великого и знаменитого охотника на вампиров, который умер в собственной постели. Может сейчас это представляется легче, но точно не двести лет назад. Он просил у меня бессмертие в обмен на любую мою просьбу.

— Совершенно любую? Это звучит абсурдно.

— Когда смерть дышит тебе в затылок, то и не на такое согласишься. Человек всё-таки цепляется за жизнь любыми средствами, даже во вред себе. Я долго думал над его предложением, пока не узнал, что мой заклятый враг находился в столице, и пробудет там ещё неделю. Срок маленький. Надо действовать.

— Человек?

— Да. Только этот человек был неприкосновенным, и его практически невозможно было застать врасплох. Ещё и Строунт всегда был с ним. Тогда я попросил Артикона убить этого человека и принести его лицо в знак доказательства. Охотник на вампиров выполнил мою просьбу довольно быстро. Я наделил его бессмертием.

— На первый взгляд всё выглядит, как честная сделка. Не думаю, что из-за неё стоит убивать своего подопечного, — я смотрел, как армия проходит во двор и добивает людей и оборотней, которые каким-то чудом остались в живых после стычки со стражами смерти.

— Тот человек был… — он схватил свою флягу и осушил её до конца. — В общем, этот человек был охотником на вампиров, а по совместительству являлся отцом Артикона.

— Люди действительно цепляются за жизнь всеми возможными способами, — мне трудно было поверить в это. Охотник на вампиров казался благоразумным, но иногда его настроение