Она помолчала. Обычно жена может понять настроение мужа поего ответам. Хорошая жена чувствует это по выражению его лица. Очень хорошаяможет уловить настроение супруга, даже находясь в другой комнате. По звуку егошагов, по его голосу, по его движениям. Его супруга относилась именно кпоследней категории. Но именно поэтому она не стала добивать его прямымвопросом. Просто спросила:

— Все так серьезно?

— Да. — Он не хотел лгать. А сегодня просто необходим былчеловек, которому он мог бы сказать правду.

— Все очень плохо, — признался он, — все кончено.

Она подсела к нему. Они были красивой парой, на них частооборачивались на улице. Он был высокого роста, широкоплечий, бывшийволейболист, правда, не завоевавший особых призов, но успевший получить звание мастераспорта. Ему было тридцать восемь лет. Четкие, правильные черты лица, светлыеволосы, голубые глаза. Он до сих пор нравился женщинам. Она тоже была в прошломспорстменкой и занималась биатлоном. Только в отличие от него добилась кудабольших успехов, сумев несколько раз стать чемпионкой страны и даже отличитьсяв эстафетной гонке на чемпионате мира, когда их команда одержала победу. Но этобыло давно, в другой жизни. Ей предрекали большое будущее, но, когда онавернулась с чемпионата мира, все внезапно оборвалось.

В тот роковой день они отмечали ее победу в загородномресторане, и Юрий выпил довольно много, хотя знал, что ему придется вестимашину. В результате он не удержал автомобиль на скользкой дороге, врезался встолб, и она попала в больницу с переломами обеих ног и шейки бедра. Ей былодвадцать четыре года. Врачи сделали все, что смогли. Они поставили ее на ноги.Но о чемпионатах и о выступлениях она должна была забыть навсегда. К тому жевскоре у них родился сын. С тех пор она сидела дома, благо муж сумел обеспечитьим вполне достойный уровень жизни. После той аварии прошло около двенадцатилет, но Юрий до сих пор испытывал острую вину за ту злополучную аварию.Наверно, так и было на самом деле, но она за все эти годы ни разу не позволиласебе упрекнуть его.

— Что случилось, Юра? — спросила она, устроившись рядом сним.

— Меня уволили, — вздохнул он, — все кончено. Они закрываютбанк. Сегодня меня пригласил Вадим Александрович. Ты же знаешь, как он ко мнеотносится. Вот он первым мне и объявил об этом. Банк закрывают через двенедели, но уже с сегодняшнего дня они начали сокращение штатов.

— Он что-нибудь обещал?

— Что он может обещать? — горько спросил Юрий. — В банкедолгов на сто сорок миллионов долларов. Хорошо еще, если шефа не посадят. Прокуратурауже начала проверку. Говорят, что Вадим Александрович хотел уехать за рубеж, ноему не разрешили покидать страну до окончательного завершения дела.

— Меня не волнуют его проблемы, — ровным голосом сообщилажена. — Я хотела бы знать, что будет с нами.

— Ничего не будет, — вздохнул Юрий, — нужно искать работу.Ничего, найду что-нибудь другое. Посмотрим, сейчас везде нужны специалисты.

Она удержалась от комментариев. Юра закончил строительныйинститут и до начала девяностых годов был обычным чиновником в министерстве,пока не осознал необходимости резкой смены сферы своей деятельности. ВадимАлександрович был другом его отца, он и предложил Юрию работу в его компании,которая была зарегистрирована еще в бывшем Советском Союзе. Строительный бум, начавшийсяв столице в начале девяностых, позволил компании не только получать небывалыедоходы, но и преобразовать ее позднее в крупный банк, занимавшийся вопросамивыдачи ссуд на строительство.

Юрий был известен в банке как человек близкий к Вадиму Александровичу.К середине девяностых он получал уже довольно солидную зарплату и оченьнеплохие дивиденды от денег, вложенных в этот же банк. Но все когда-нибудьдолжно было кончиться.

Строительный бум постепенно начал угасать. Новые дома,понастроенные повсюду в огромных количествах, никому не были нужны. Цены наквартиры давно зашкаливали за все мыслимые пределы и превышали разумные цены.Для большинства нормальных людей квартиры были не по карману. К тому жевыяснилось, что новые дома построены с большими недостатками, а когда рухнулодин из них, разразился настоящий кризис. Многие не хотели переезжать в этидома, цены стремительно пошли вниз, и в результате ряд строительных компаний исвязанных с ними банков стали разоряться. Что, собственно, случилось и с банком,в котором работал Юрий.

— Конечно, найдешь, — с воодушевлением подхватила жена, — тыу меня такой умный.

Он с подозрением посмотрел на нее. Ему не понравилось еевоодушевление.

— Думаешь, не найду? — спросил он. — Думаешь, меня тамтолько из-за Вадима Александровича держали?

— Ничего я не думаю, — вздохнула она, — я в тебя верю. Ты унас всего добьешься.

Она взяла пульт управления и включила телевизор. На экранепоявились смеющиеся люди. Шла какая-то непонятная передача, причем больше всехсмеялся и веселился сам ведущий, не замечая мрачных лиц сидевших вокруг неголюдей. Он, похоже, получал удовольствие от самого себя и даже не думал озрителях.

— Сколько у нас денег? — внезапно спросил Юрий.

— Ты же знаешь, — неуверенно ответила она, — на счету у насоколо восьмидесяти тысяч. И дома тысяч пятнадцать или шестнадцать.

— Про счет забудь, — нахмурился Юрий, — деньги придетсявнести за кредит, который мы взяли на строительство дачи. Да еще осталисьдолжны около ста двадцати тысяч. Это проклятая дача съела все наши сбережения.

Они строили дачу в элитном поселке, где их соседями быливесьма известные банкиры и политики. Дача обошлась почти в полмиллионадолларов. На нее ушли почти все их деньги, накопленные за последние нескольколет успешной работы Юрия в банке. Дача была еще не достроена, но кредит нужнобыло возвращать.

— Можно будет продать дачу, — рассудительно сказала жена.

— Катя, ты с ума сошла! — повернулся к ней муж. — Как этопродать? Ты же знаешь, каких трудов мне стоило выбить там участок.

— Где мы возьмем деньги? — спросила Катя. — Ты же говоришь,что нам нужно вернуть кредит.

— Разберемся, — махнул рукой Юрий. Она отчетливо услышала вего голосе не очень уверенные нотки.

— Да, — согласилась она, — конечно, разберемся. Ты, главное,не волнуйся. Все у нас будет в порядке.

Она встала и вышла из комнаты. Через пять минут он вошел вкухню и встал у порога.

— Катя, — позвал он жену, — Катя!

— Что? — обернулась она к нему.

— Сколько мы тратим в месяц?

— Тысячи две-три. Ну, это необязательно — тратить столько.Можно сократить все траты наполовину.