– … и не умел быть безжалостным? – закончила она за него. – По крайней мере, он был честным и благородным человеком.

– А я, по-твоему, нет?

– Я знаю, какой ты. За последнее время ты показал, на что способен. – Ее взгляд упал на его руку. – Отпусти меня.

– Пейдж, нам надо все обсудить, – его голос стал резким.

– Нам нечего обсуждать.

– Есть, и очень многое. – Властным движением он привлек ее к себе. От такой близости к нему Пейдж затрепетала. – Все эти годы мы были соседями и друзьями. Я не позволю растоптать нашу семейную дружбу из-за глупых разговоров, которые к тому же плод твоего воображения. Ты жила в колледже, когда финансовые дела твоего отца вышли из-под контроля. Он тогда пришел ко мне и просил продлить срок займа. Ты не знаешь всех фактов.

– Я знаю то, что рассказал мне отец. – Она с яростью посмотрела на него. – Я знаю, что, когда вернулась домой и по просьбе отца пришла просить тебя продлить срок ссуды, ты рассмеялся мне в лицо. Или это тоже плод моего воображения?

– Я объяснил, почему не продлил срок, – сказал он спокойно.

– Объяснил. Сказал, что это было сделано для его же блага. – Презрительно посмотрев на него, она саркастически усмехнулась. – Ничего не скажешь, очень благородно с твоей стороны.

– Мет увяз по уши, Пейдж. Ты не понимаешь до конца, в каком положении были дела.

– Оставь покровительственный тон, Брэд, – ее голос дрогнул.

– Я не собирался этого говорить. Просто хотел сказать, что, учась в колледже, ты не видела, что здесь происходило…

– Так это мое отсутствие – причина всех бед? – Она покачала головой. – Тебе, должно быть, очень нужно наше поместье? Зачем? Или участие в политических играх оказалось дороже, чем ты ожидал? Хочешь получать еще больше прибыли, украв мои земли?

– То, что я баллотируюсь на пост мэра, тут совершенно ни при чем. К тому же не очень приятно выносить твои оскорбления.

– Узнав о том, как ты обошелся со своим соседом, люди не отдадут тебе свои голоса. Не удивительно, что ты так забеспокоился. Правда выйдет наружу, и образ, который ты так тщательно создаешь, лопнет как мыльный пузырь. После истории с моим отцом вряд ли кто-то поверит болтовне о том, что ты радеешь за людей.

Он покачал головой.

– Все это твои выдумки.

– Ты лучше меня знаешь, что это правда.

– Это твоя, правда, но ты ошибаешься, не желая посмотреть на вещи со стороны.

– Ты одолжил отцу деньги только потому, что знал: он не сможет их вернуть и рано или поздно эта земля станет твоей. Бьюсь об заклад: как только я выставлю поместье на торги, ты купишь его за бесценок.

– Ты хочешь продать его?

– Осторожнее, Брэд, ты выдаешь себя. – Ее губы искривились в презрительной усмешке. Гнев, полыхавший в ней, начал постепенно утихать. – Естественно, я продаю его. Я знаю, что проиграла. На следующей неделе выставлю поместье на открытые торги. Мне сказали, что это лучший выход. После этого смогу начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Он нахмурился.

– О, можешь не беспокоиться, я не покину Калифорнию, пока не рассчитаюсь с тобой, – заверила она.

– И куда ты поедешь? – спросил он, не скрывая удивления.

– В зависимости от того, сколько денег ты великодушно отсчитаешь мне. Кто бы ни купил дом, цена будет минимальной. Поместье сейчас в плохом состоянии.

– Опять по моей вине, полагаю? – сухо заметил он.

– Я этого не говорила. – Она перевела взгляд на его лошадь, которая лениво жевала листья по ту сторону белого частокола, отделяющего сад от виноградника. – Но твоя лошадь определенно вносит в это свою лепту.

– Ну, конечно же, она часть моего коварного плана. – Он поспешил поймать лошадь за уздечку. – Я ведь хочу испортить тебе жизнь и потому велел Баку поработать над твоим садом. – Темные глаза Брэда лукаво сверкнули.

Пейдж чуть не улыбнулась. Ей было так легко с ним! Он был приятным собеседником и всегда умел рассмешить ее. Пейдж почувствовала, как сердце ее сжимается. Она не могла оторвать от него взгляда и продолжала молча смотреть ему в глаза.

– Мы же были друзьями, Пейдж, – мягко произнес он.

Пейдж слышала гулкие удары своего сердца.

– Неужели? – Она покачала головой. – Я успела забыть об этом.

Она повернулась, поднялась на крыльцо и, чтобы не впустить в дом мошкару, быстро захлопнула за собой дверь. Вместо того чтобы сразу включить в холле свет, она несколько минут стояла в темноте, прижавшись спиной к закрытой двери и прерывисто дыша.

«Мы же были друзьями, Пейдж»… Эти слова звучали в ее душе, вызывая вереницу воспоминаний.

Еще маленькой девочкой она восхищалась Брэдом, уважала и любила его. Хорошо еще, что он не догадывался о ее чувствах к нему, иначе она умерла бы от стыда. Для него она всегда была только соседской девчонкой. Ни больше, ни меньше. Пейдж помнила, как еще подростком он иногда зло подшучивал над ней, но даже тогда она не могла на него сердиться, сломленная одним взглядом этих неземных глаз. Она все отдала бы в то время, чтобы быть постарше и ходить с ним на вечера и танцы. Как она завидовала всем этим бесчисленным ослепительным женщинам, которые были с ним рядом! Его мать, конечно, догадывалась обо всем. При мысли об Элизабет ком подступил к ее горлу.

Своей матери Пейдж не помнила, но ей хотелось, чтобы она была похожа на Элизабет. Всегда такую добрую, жизнерадостную, с открытым сердцем. Пейдж обожала болтать с ней. Благодаря ей Пейдж научилась ездить верхом. Она рассказывала ей о своей земле и винограднике. Именно Элизабет научила Пейдж по-настоящему любить землю.

Мать Брэда умерла больше года назад, и сейчас Пейдж так ее не хватало… Она с силой сжала руки в кулаки. Одному Богу известно, что будет с ней дальше.

Пейдж нервно ходила по темному холлу. Ей хотелось забыть о прошлом. Сердце и так разрывалось от горя, и к тому же она валилась с ног от усталости. Сейчас она поднимется наверх, примет ванну и забудется целительным сном. Вдруг ее мысли прервала мгновенная острая боль от удара о какой-то твердый предмет. Громко вскрикнув, она опустилась на пол, потирая ушибленное место. От злости и боли на глазах выступили слезы.

– Проклятье, проклятье, проклятье, – бормотала она прерывающимся голосом. Как можно было забыть об этих больших деревянных коробках, в которых хранился чай и которые она утром притащила с чердака, оставив в самом центре холла?

– Пейдж, что случилось? – очень некстати донесся до нее голос Брэда.

– Все в порядке. Иди домой.

Не обратив внимания на ее слова, Брэд открыл дверь, и в следующую минуту прихожая залилась ярким светом. С выражением искренней тревоги Брэд подбежал к ней.