— Зачем?

— По той же причине, что и ты. Меня к ней тянет.

— Меня не…

— Чушь. — Вздернув подбородок, он бросил книгу на край кровати и встал. — С тех пор как мы познакомились, я стараюсь держаться от нее подальше ради тебя, ревнивый ублюдок. А чем все это время занимаешься ты? Отвозишь девушку домой. Делаешь ей предложение. Целуешь ее на глазах своих друзей и родственников. Ругаешься с ней напропалую. Узнаешь, какие фильмы ей нравятся. Я чувствую себя ослом, ожидая, когда ты сдашься и просто признаешь, что она тебе нравится!

— Я тебя не держу! — крикнул я в ответ. — Хочешь трахнуть ее, так иди и трахни! ВПЕРЕД! И нечего скулить.

— Ну как ты не поймешь, — качая головой, произнес Уэс и схватил рубашку. — Я хочу вас обоих.

— Так может, мы просто откроем наши отношения любому, кого ты захочешь трахнуть? Например, в баре? Ты видишь красивую девушку или парня и говоришь: «Эй, давай устроим тройничок, потому что этого хочет Уэсли, известный кобель?» Если я не уступлю, значит, это мне нужно набраться мужества? Да пошел ты.

— Встретив ее, я что-то почувствовал, — признался он, одеваясь и подходя ко мне. — Тогда это меня испугало. Пожалуй, я испытал подобное только однажды и до сих пор испытываю — когда смотрю на тебя. Я решил, что это каким-то образом обесценивает нас, или что я… что в наших отношениях что-то не ладно. А потом я обратил внимание на тебя. Увидел, что ты смотришь на нее так же, как в первый раз смотрел на меня четыре года назад. Когда тебя не удовлетворяла твоя сексуальная жизнь. В то время ты настолько привык трахаться с мужиками в темноте и скрывать это, что отмахнулся, когда я попытался тебя обнять. Ты постоянно ссорился со мной, потому что не мог смириться с тем, что можешь состоять в стабильных, нормальных отношениях с мужчиной. И тут я понял, что с нами все в порядке. Иначе мы оба не стали бы реагировать на одну и ту же женщину. Я миллион раз говорил, что мне кажется, будто нам суждено было встретиться. И кто сказал, что с нами не может быть еще одного человека? Общество! Люди, которые считают, что геи умственно неполноценны? Да пошли они все. Если нас тянет друг к другу, зачем противиться? И это вовсе не кобелиное поведение, спасибо, кстати, за оскорбление. Я спускаюсь в свою квартиру. Увидимся позже.

И с этими словами Уэс покинул меня.

Мне не хотелось его отпускать, и в то же время я не знал, как реагировать на все это. Поэтому вышел из комнаты и облокотился на перила, прислушиваясь, как за ним захлопывается дверь. Что происходит? Я сам себя не понимал. Почему я так взбесился из-за отсутствия Джейн на работе? Зачем тратить столько усилий на то, чтобы вернуть горничную? Зачем? Почему? Чем больше думал, тем сильнее болела голова, поэтому я продолжал медлить.

— Ошибка, — пропищало от двери, когда кто-то ввел код.

Взглянув на часы, я сообразил, что сегодня первое октября. Код менялся каждый месяц.

Неужели он забыл?

Бросившись вниз по лестнице, я едва не споткнулся, что обескуражило еще больше. Поэтому я остановился, поправил одежду и только потом открыл дверь. Ожидал увидеть перед собой Уэса, но вместо этого уткнулся головой в темно-синюю бейсболку Patriots.

— Сменили код? — тихо спросила девушка, глядя на меня снизу вверх.

К черту код.

— Джейн? Что случилось?

Обхватив ладонями, я поднял ее лицо и увидел разбитые губы, фонари под глазами, а на левом — красные полопавшиеся сосуды. Она была одета в куртку, водолазку и легинсы, но у меня создалось впечатление, что под ними скрывались еще большие повреждения.

— Извини, что взяла недельный отпуск, но я пришла, чтобы прибраться, если ты еще не нанял новую горничную. — Джейн показала на ведро с принадлежностями, так и не ответив на мой вопрос. Чувствуя нарастающее бешенство, я сжал кулаки. — Пожалуйста, перестань глазеть и дай мне убраться, Максвелл. Это единственное, в чем я хороша.

Отступив в сторону, я пропустил ее внутрь, не уверенный, в состоянии ли еще дышать. Она подошла к дивану, сняла куртку и аккуратно сложила ее. Бросив сверху кепку, надела наушники и схватила ярко-желтые перчатки.

Я убью того, кто это сделал. Нет, я его нахрен распну!

Вытащив телефон из заднего кармана, я быстро набрал номер, и абонент ответил после первого же гудка.

— Если я сказал, что мы увидимся позже…

— Она вернулась. Поднимись сейчас же… она… ранена.

— Что значит ранена?

Я уже слышал, как он идет.

— Кто-то выбил из нее все дерьмо!

У меня дрожали руки, я едва сдерживал крик. Каждый вдох становился все короче и короче.

Звонок отключился. Засунув телефон обратно в карман, я открыл дверь и ждал, пока поднимется лифт. На это ушло пару минут. Уэс выглядел таким же взбешенным. Жесткий взгляд, сжатые в тонкую линию губы. Он вошел в комнату и так же, как и я, замер, увидев, как Джейн вытирает кофейный столик.

— Она убирается? — прошипел он сквозь зубы и шагнул к ней. Я остановил Уэса и, закрыв дверь, положил руку ему на плечо.

— Она хочет почувствовать себя полезной. Джейн не нравится, когда ее жалеют.

— Я знаю это, но она избита! — рявкнул он. — Кто это сделал?

— Мне известно не больше твоего. Она просто пришла и попросила убраться, а я разрешил. Но предупреждаю: я не позволю ей уйти, пока не получу гребаное имя.

Я двинулся, чтобы занять место на лестнице.

Поиграв желваками, Уэс сделал глубокий вдох. А затем уселся рядом со мной на ступеньках и прикрыл рот рукой.

— Кто бы то это ни сделал…

Он замолчал, крепко сжав кулаки, и тогда я понял то, чего не мог сделать буквально пять минут назад.

Мне не наплевать на эту девушку. Я не знал почему. Не мог объяснить. Однако наблюдая за ней в тот момент, испытывал чертовски сильную боль. Меня словно пытали. Та Джейн, которую я знал, была стойкой, дерзкой, доброй и трудолюбивой занозой в заднице, но кто-то пытался сломить ее. Нет. Только не это.

Уэсли

Мы прождали два часа.

В общей сложности шестьдесят четыре вздоха, двадцать два быстрых потягивания, шестнадцать резких вдохов боли, девять раз, когда Джейн останавливалась и просто стояла, погруженная в собственные мысли, и четыре раза она смахивала слезы. Когда проделала это в пятый раз, я не выдержал.

Поднявшись, прошел на кухню и встал перед ней. Она посмотрела на