— «Пять королевств» оплатят десять дней, — предупреждала Сабрина, — только не проводи все время в обнимку с бутылкой божоле, купленной на собственные сбережения.

— Я не хочу его пить, — ответила Ралли, — мне интересно, почему все без ума от него.

Заиграла любимая песня Ралли. Парень с розовыми волосами пригласил Сабрину на танец. Ралли осталась одна.

— Тебе не идет эта прическа, — произнес мужской голос.

Ралли обернулась.

Мужчина в черном пиджаке размешивал сахар в бокале с виски. У него были короткие черные бакенбарды, внутренний карман пиджака слегка оттопыривался. Ралли решила, что у него там пистолет.

— Мне? — переспросила она.

Мужчина оценивающе посмотрел на нее. На ней были синие джинсы и белая футболка. Волосы были заплетены в две косички.

— Тебе нужно заплетать одну косу до середины спины, — он продолжал помешивать виски. — Простой, классический вариант, без всякой детской чепухи.

Ралли подняла брови. Мужчине было около тридцати. У него были красивые скулы и ярко-зеленые глаза. Ралли улыбнулась.

— Я думала, парням нравится эта детская чепуха, — произнесла она.

Мужчина помешивал напиток. Когда он отложил ложечку, на дне все еще оставались кристаллики сахара.

— Я Патрик Ригг, — представился он.

Ралли оглядела танцпол. Сабрина танцевала с розововолосым. Ким и ее доктор исчезли.

— Я Ралли Мак-Вильямс. Писатель-путешественник. — Она постучала по его стакану. — Почему с сахаром?

— Мне так нравится, — пожал плечами Патрик.

Ралли ощутила дрожь возбуждения. Она пригляделась к его бакенбардам и решила, что они достаточно длинны.

— Как насчет простого виски? — поддразнила она. — Понимаешь, простого, классического виски.

Патрик пососал сустав большого пальца, будто там была ссадина.

— Мне так нравится, — произнес он, поднимая стакан.

В конце вечера Ралли дала Патрику свой телефон.

— Обратно на чердак, — так сказала она Ким про него.

— Он работает на Уолл-стрит, — пояснила Ралли, — и, видимо, носит оружие. У него странный выступ на рубашке.

— Аминь странным выпуклостям, — заключила Ким, а Ралли покраснела.

Патрик не звонил неделю. Наконец он позвонил, в пятницу, в середине сентября, в половине пятого.

— Встретимся у магазина «Сакс» в пять, — произнес он, — возьми такси, чтобы не опоздать. Надень джинсы, белую футболку и лифчик без бретелек. Волосы заплети во французскую косу и не надевай плащ.

— С каких пор ты мне приказываешь? — изумилась Ралли.

Патрик повесил трубку. Ралли в недоумении воззрилась на телефон.

«Самоуверенный ублюдок», — решила она.

Был теплый вечер, проплывали оранжевые, совсем уже осенние облака. Ралли оделась так, как хотел Патрик, только на футболке красовалась большая, улыбающаяся птичка Твити из мультфильма.

Когда такси подъехало к «Саксу», Патрик уже ждал на тротуаре. На нем был черный костюм, а глаза при дневном свете были еще зеленее, чем Ралли себе представляла.

— Ты не опоздала. — Патрик показал на ее футболку. — Я же просил, никаких переводных картинок.

Ралли положила руки на бедра.

— Больше ничего подходящего не было, — соврала она.

Патрик привел Ралли в магазин одежды. Он уговорил ее примерить длинные шелковые платья, каждое из которых стоило не менее тысячи долларов.

«Это безумие, — пронеслось у нее в голове. — Он даже не знает меня».

Ей понравилось, как девушка-продавец подносила платья.

— Вот это, — выбрал Патрик, когда Ралли вышла в изящном черном платье от Нарцизо Родригез с тоненьким пояском.

Ралли смотрела на себя в зеркало. В платье она чувствовала себя хрупкой и нежной.

— Оно стоит три с половиной тысячи долларов, — сказала она.

— Оно великолепно. — Патрик обернулся к продавщице. — Она его наденет.

Девушка кивнула.

Ралли удивленно раскрыла глаза. Она подошла к Патрику и тронула его за рукав.

— Ты даже не знаешь меня, — прошептала она.

— Оставь свои вещи здесь, — распорядился он, — их выкинут.

Ралли задохнулась от неожиданности. Она начала понимать, что Патрик вводит ее в новый мир, где вещи, а может, даже людей, легко продают и сбрасывают со счетов. Она ощутила возбуждение внизу живота.

— Мне нужны туфли, — решительно произнесла она.

Патрик принес ей туфли, черные, без лишних деталей, и изысканные, как платье. Он оплатил ее макияж в косметическом центре «Глорибрук», которым управляли, насколько Ралли могла судить, хорошо одетые и высоко оплачиваемые ведьмы. Эти женщины наложили ей тени, подкрасили губы и надушили ароматом «Серендипити». Ралли стойко терпела эти манипуляции, как ребенок, которого купают. Она наблюдала за Патриком, который стоял в дальнем углу салона и не сводил с нее глаз. В его глазах читалось эгоистическое самодовольство.

«Он растерзает меня», — подумала Ралли.

Ведьмы расчесывали и прихорашивали Ралли. Когда они закончили, каждая получила по сто долларов чаевых, что только подчеркнуло превосходство Ралли.

«Он собирается растерзать меня, — повторила она, — и я ему позволю».

Ужинали они в «Дюранигане», в зале, заполненной богемой, изысканными и красивыми людьми. Они ели перепелов и салат из базилика, Патрик заказал Ралли монастырское шампанское. Сам Патрик пил, как обычно, старое доброе виски с сахаром. Ралли опять заметила выпуклость на его пиджаке напротив сердца. Она решила задать пару вопросов.

— Расскажи мне о своей работе, — начала она.

— Нет, — отрезал он.

— Тогда о своей семье.

Его рот был занят пережевыванием перепела, но Патрик взглянул на Ралли, как на ненормальную.

Ралли нахмурилась.

— Как насчет колледжа? Я думаю, в колледж-то ты ходил? Ведь так?

— Перестань, — произнес Патрик.

Ралли сглотнула. Она скрещивала и разводила ноги под столом.

— Перестань задавать дурацкие вопросы, — повторил Патрик.

Ралли огляделась. Несколько дородных итальянцев ели пасту за столиком в углу, но у них не было выпуклостей под пиджаком.

— Хорошо. — Ралли обернулась к нему, моргая накрашенными ресницами. — Нам же нужно о чем-то разговаривать? Разве нет?

Губы Патрика скривились. Костюм сидел на нем прекрасно, у него были широкие плечи. Он казался абсолютно довольным тем, что смог промолчать.

— Расскажи мне что-нибудь важное, — попросила она.