– Кстати о расследовании. Ты знаешь, кто такой Данил Давыдов?

– Отец одной из жертв, – кивнул Ян. – А что?

– Он недавно заходил к Денису…

И она рассказала ему то, что не должна была рассказывать, все до последнего слова. Никаких угрызений совести Алиса не испытывала, это было так легко и естественно: доверять ему. Да и вообще, Денис не прав! Ян должен знать любой разговор, в котором упоминается его имя.

Ян не выглядел шокированным или настороженным, он просто наклонился к ней и поцеловал в макушку – непривычно мягко, почти нежно.

– Спасибо, что рассказала мне.

– Но ты ведь меня не выдашь? Если Денис узнает, он меня не просто уволит, он меня убьет! Гильотину под это дело найдет!

– Не найдет.

– Он настойчивый!

– Это да, но не найдет, потому что не захочет находить. Начнем с того, что Денис терпеть не может, когда на него пытаются давить, так что этот Давыдов ему вряд ли понравился. Продолжим тем, что его возня никак не повлияет на расследование, просто поможет мне лучше понять, с кем я имею дело. Его сын, Григорий, – один из ключевых свидетелей по этому делу, и я должен правильно с ним общаться. Ну и закончим тем, что я бы все равно никому не сказал, даже если бы обстоятельства были другими.

– То есть, я молодец?

– Ангел небесный, – усмехнулся Ян.

Она знала, что он ее не любит. Точнее, холодная, мудрая часть ее разума об этом знала. Но сейчас, в полумраке, у этой части не было никакого влияния. Алиса могла верить во все, что захочется, даже если это подбросило ей воображение. Зато она впервые за много-много дней засыпала счастливой.

Ночь, проведенная в доме Алисы, помогла. Дело было даже не в возможности заняться сексом с красивой женщиной – что, в общем-то, всегда приятно. Для Яна огромное значение имела сама Алиса.

Среди всех его знакомых она была лучшим воплощением Жизни: энергичная, активная, неунывающая. Она была умна, в этом Ян даже не сомневался, однако возраст накладывал свой отпечаток. Потребуется не один год, прежде чем Алиса пропитается цинизмом, присущим выбранной ей профессии. Пока же она отличалась определенной наивностью, хотя вряд ли признала бы это.

И она его обожала, это он тоже прекрасно понимал. Алиса сама тянулась к нему, он такое четко улавливал. Она могла дуться и обижаться на него, могла требовать больше, чем он был способен ей дать, это ничего не меняло. К ее возмущениям Ян относился спокойно, он давал ей время на одиночество и размышления и никогда не являлся без предупреждения. Но ему было достаточно одного звонка, чтобы понять, хочет его Алиса или нет, и он никогда еще не разочаровывался.

Быть с ней, видеть притяжение в ее глазах, чувствовать ее в этом моменте, такую настоящую… Все это помогло. Вчера вечером, после обнаружения лилии, ему было совсем паршиво. Как будто из-под земли к нему потянулись незримые щупальца, готовые забрать его туда, под могильную плиту, где ему самое место. Но утром, проснувшись в постели Алисы, он уже не чувствовал себя живым мертвецом. Наваждение отступило, мозг снова работал как нужно, и Ян понимал, что в случившемся с ним не было никакой мистики.

Просто кто-то затеял грязную игру.

Он еще мог убедить себя, что произошедшее в парке было случайностью, мимолетным видением, вызванным подсознательной тоской. Но похищение Никиты было настоящим. Паук, оставленный ему кем-то, был настоящим. Лилия на могиле Александры была настоящей! Это факты, а не проявления нечистой силы. Осталось только понять, что они означают, кто все это устроил.

Опыт детектива подсказывал: ищи, кому выгодно. А это не выгодно никому, так что пока – тупик!

Ян понимал, что ему не следует отвлекаться от расследования, там все сложно, и действовать нужно быстро. Но он оправдывал себя тем, что ему нужно дождаться отчета компьютерных специалистов. У него есть право на паузу, так всем будет проще: чем быстрее он разберется, кому потребовалось тревожить память Александры, тем лучше.

– Уже уходишь? – разочарованно спросила Алиса. – Даже позавтракать не останешься?

Она сидела на постели и наблюдала, как он одевается. В окно врывался густой рыжий свет солнца, в котором Алиса, с ее медными кудрями, с ее веснушками, казалась ожившей статуей, наполненной внутренним сиянием. Ян понимал, что ей хочется видеть его рядом и дальше, для нее странно заканчивать все вот так: пришел, получил свое, отоспался и ушел. В иное время он старался подыгрывать. Он не любил Алису – тут уже ничего не поделаешь, но она была ему дорога, и он меньше всего хотел ее обижать.

Ян быстро наклонился к ней, коснулся губами ее губ – это даже на поцелуй не тянуло, просто прикосновение. Но это было лучше, чем развернуться и уйти.

– Вынужден, позавтракаю в городе, у меня как раз встреча, – пояснил он. Алисе не нужно было знать, что встреча еще не назначена.

– Расследование тебе покоя не дает, да?

– Вроде того.

– Жуткое дело, – вздохнула Алиса. – Ты видел, что в интернете пишут? Как это дело называют?

– Я стараюсь не читать фантазии репортеров, раздражают.

– Они зовут это «Кровавая вечеря». Мне не нравится.

Ян не был удивлен: это вполне в духе интернет-журналистов. Использовать громкие слова, дать загадочное название! Они мало что знали про произошедшее в дачном домике, полиция об этом позаботилась. Так ведь недостаток знаний освобождает фантазию! К тому же, Ян не сомневался, что они успели подкупить кого-нибудь из дежурных, а соседи убитых готовы болтать бесплатно, лишь бы по телевизору показали.

– Следуй моему примеру: не смотри на них, – посоветовал Ян. – Это все равно что разглядывать кучу дерьма на газоне, краше она от этого не станет.

– Ты придешь сегодня вечером?

– Не знаю. Я понятия не имею, что в сегодняшний день уместится.

– Понятно…

Она и не пыталась скрыть, что разочарована, знала, что Ян все равно заметит. Но он предпочитал не давать обещаний, которые не сможет исполнить.

Он бы и сам хотел позавтракать с Алисой – это была бы приятная компания! Однако сейчас ему было нужнее общество другого человека. Не тот случай, когда беседой можно насладиться, однако Яну срочно требовались ответы.

Он уже понял, что дело Александры не оставит его в покое, ему не дадут забыть. Значит, ему нужно во всем разобраться, чтобы потом спокойно выполнять свою работу. Отец когда-то учил его: если ты в опасной ситуации, сразу избавься от самой большой угрозы. Той, что может убить тебя на месте. А те, что болезненно ранят, но не убивают, оставь на потом, боль ты перенесешь!

Для него самая опасная теория была очевидна: что, если Александра жива? Если тогда, четырнадцать лет назад, все они совершили чудовищную ошибку? Если он, Ян, покинул половину самого себя, когда она больше всего нуждалась в нем? Он не был уверен, что перенесет этот удар. Это все равно что выстрел прямо в лицо из охотничьего ружья! А значит, чтобы дальше жить и работать, ему нужно было отвести от себя дуло этого ружья.