— Метаморфы, к сожалению, исчезли. Назовите мне хоть одного, хотя бы один-единственный сохранившийся род. Огненные маги все же встречаются, хоть и не часто. Исправьте свою ошибку, или я буду вынужден сообщить о ней во дворец.

— А вы еще не сообщили?

— Нет.

— Благодарю вас, сиятельный. Я все исправлю не позже полудня. Вы останетесь довольны. Сможете проверить лично.

— Это останется на вашей совести. Я попрошу мать детей вновь привести их сюда. Если им удастся поджечь стену лавки со стороны улицы, то…

— Не удастся, я в этом уверен. Добрых вам снов, сиятельный! Пусть ваша жизнь будет наполнена смехом собственных детей!

— Да будет так.

Привычное пожелание как-то нехорошо кольнуло дракона. Дети — это счастье, дети перворождённых — чудо. Их оберегают от любой опасности и, в первую очередь, от того вреда, который они могут причинить себе сами. Да, пожалуй, юные драконы и, правда, напоминают магов огня. Точно так же могут подпалить и разрушить что-то на своем пути. Надо бы заглянуть к госпоже Талиле, предупредить, чтоб следила получше. Она не маг и наверняка не сознает всей опасности, грозящей детям от самих себя.

Это для дракончиков существуют монастыри среди гор — каменные отроги поджечь довольно сложно, да и стены так просто не разрушить. Если родители не желают прилагать свои собственные усилия, они отвозят молодого дракона в монастырь. Огненных магов растят дома. Невероятная жалость к Талиле коснулась сердца дракона, он и сам того не ожидал. Девушка даже не представляет, какую ношу взвалила на свои плечи. Когда еще дети перестанут шалить и использовать дар вне школы по пустякам. Адриан вспомнил себя. Нет, они конечно не драконы, и характер у него совершенно другой, но все же. Бедная Талила. Помочь бы ей, что ли…

Рука мужчины залезла в горшочек со сладостями. Одним помолвочным пряничком меньше. Не убудет. Никто и не заметит пропажи. Хоть он и считал это гадание шуточным, но все же посмотрел на фигурку. Какое будущее его ждет?

Звезда! У магов ее принято считать символом удачи. Лично для дракона это был символ дальнего пути. Не хотелось бы, не сейчас. Хоть он и ждал этого момента с особым предвкушением лет уже… много. Если примета верна, значит, стоит поторопиться, ускорить и завершить все дела. И начать надо со свадьбы. Свой род нужно успеть продлить до того, как он уедет.

В задумчивости мужчина поднял голову к небу, словно пытался прочесть будущее и погладил горшочек по круглому боку. Может, и к лучшему. Чем дальше отсюда, тем проще будет забыть Эрику. Горечь исчезнет, развеется, ее место займут лишь счастливые воспоминания… Не хотелось настолько грубо лгать самому себе.

Глава 11

Лицо лавочника сурово, за его спиной ярко светит луна. Оборотень еле сдерживает её зов, это видно по тому, как появляются и исчезают кисточки на его островерхих ушах. Мы, моя семья, безусловно, перед ним виноваты. Сначала дети разгромили стену лавки и дорогой камин, потом я случайно нажаловалась на него Адриану. Мне неудобно, я очень благодарна перекидышу за его помощь в выборе товаров, за его ласковое обращение с моими детьми. И потом, он обещал мне оформить мою собственную мастерскую иначе. Выставить торты в своей лавке на отдельной витрине. Я не могу отказаться от этого, ведь я стала теперь госпожой, а госпожа не имеет права торговать из своего дома. Товар должен быть размещен на улице торговцев. И никому не будет дела до того, что дом мне там попросту не купить.

Нет, оборотня я в свой дом не пущу посреди ночи, как бы ни была виновата, и каким бы он ни был значимым гостем. У меня в доме спят сладким сном мои дети. Это собой я еще могу рисковать, но детьми? Нет, ни за что.

В первый раз я так сильно обрадовалась, что не пожалела денег на цепочку. Была бы она без серебряного сердечника, оборотень ее бы давно разорвал. Если бы захотел это сделать.

— Госпожа Талила, — скалятся в улыбке острые зубы перекидыша, — Я так и думал, что вы еще не спите. Столько забот, столько тревог, когда дети впервые идут в школу.

— Доброй ночи, господин. Я пеку на заказ торты. Работы впереди еще много. Успеть бы поспать до утра.

— Вы, конечно, уже разгладили мантии и собрали все нужные вещи и писчую бумагу в их милые сундучки? — нехорошее чувство подступило к моему горлу. Сундуки, что, придется завтра нести через весь город? Мы их до дому-то донесли только благодаря Адриану.

— Еще не успела, если быть честной. По какому делу вы пришли в столь поздний час?

— Мне не спалось. Ворочался с боку на бок, все никак не мог успокоиться. После того, как меня поднял посреди ночи на лапы сиятельный Адриан. Все вспоминал тот погром, который устроили ваши дети.

— Простите.

— Нет, что вы! — лавочник выставил перед собой руку, на которой уже вздыбилась длинная шерсть, да и когти стали длинными, черными. Оборот он еле удерживает.

— Ох!

— Простите, — лапа тут же скрылась в кармане его длинной накидки, — Не хотел вас смущать. Луна, сами понимаете, от ее действия полностью отречься, увы, невозможно. Так о чем это я?

— О детях.

— Да, я должен извиниться перед вами. Мне очень неудобно, что все так сложилось. Но как я мог предположить, что в этих замечательных детях настолько щедро плещет огонь? Совершенно никак! В родах огненных магов такие дети и то рождаются не часто, совсем не часто. Примерно один раз в добрую тысячу лет. А уж вы, простите меня за честность, госпожа Талила, и вовсе не маг. Так откуда же взяться таким деткам у простой горожанки?

— Увы, я не знаю, как так получилось.

— Ну, главное, что никто не пострадал. Дом мой не рухнул, камни далеко не разлетелись.

— Правда ваша, господин.

— Так вот, я лежал в своей постели и все думал. Думал насчет ваших деток. Первый день в школе — такой праздник! Сможете