– Пожалуй, я приготовлю кофе, – предложила Джули.

– Отлично, а я закажу нам обед. Китайский подойдет?

– Я буду курицу в кисло-сладком соусе, – не раздумывая, заявила Джули.

Неподалеку было шесть-семь хороших ресторанов, доставляющих еду, и китайский на противоположной стороне улице один из них. Джули уже была в дверях в офис, когда Тони остановил ее.

– Джули, ты до сих пор ничего не вспомнила?

– Какие-то обрывки, бессмыслица.

– Получается, ты не помнишь наш разговор в последнюю смену перед аварией?

Джули покачала головой.

– А о чем мы говорили?

Тони пожал плечами.

– Так, не важно.

– Это должно быть важно, Тони, раз ты спросил. Кофе ты не получишь, пока все не расскажешь.

Брат нервно заморгал и натянуто улыбнулся.

– Раз ты ставишь такое невыносимое условие, тогда слушай. – Он нахмурился. – Я признался тебе, что беру уроки онлайн, потому что хочу уйти отсюда.

Джули удивленно вскинула брови. – Ты сказал об этом маме и папе?

– Нет! – воскликнул Тони. – Пока я не готов. И тебе рассказал только потому, что ты первая призналась, что хочешь уйти.

– Хочу. Но пока ничего не предпринимала. Когда в моей жизни появился Ник, я решила, что с таким графиком работы я не смогу создать нормальную семью. А мы оба знаем, что на другой здесь мне рассчитывать не приходится.

Тони кивнул.

– Я спросил тебя, помнишь ли ты наш разговор, только потому, чтобы узнать, не проболталась ли ты родителям.

– Не волнуйся, я никому не скажу.

«Не говори никому». Не эту ли тайну она должна хранить? Мог ли брат оставить сообщение с угрозами и прикрепить куклу на террасе? Нет, это невозможно. Поверить невозможно, что родной человек способен на подобные поступки. Тони не такой. Или такой?

– Пойду готовить кофе, – спохватилась Джули.

Прогоняя неприятные подозрения, она прошла в офис и включила кофеварку.

Она забыла телефон на работе и поняла это уже ближе к полуночи. Раздраженная тем, что придется ехать куда-то в такой час, она села в машину. Телефон придется забрать, ведь завтра у нее выходной…

Она вошла через заднюю дверь и сразу прошла в офис, освещенный лишь лампочкой сигнализации. Телефон лежал прямо в центре стола. Она отодвинула кресло, села и взяла его в руки, чтобы проверить сообщения и письма, на которые надо срочно ответить.

Внезапно до нее донесся звук открываемой двери. От страха она похолодела. Неужели кто-то вошел следом, чтобы ограбить? На дрожащих ногах она прошла к выходу, переступила порог…

Видение заставило забыть обо всем на свете. Джули замерла, прислонившись к двери, во рту появился привкус страха.

Что же случилось той ночью? Кто вошел в ломбард? Она с силой нажала на виски пальцами. Почему она больше ничего не может вспомнить?

Была ли дверь офиса заперта на замок или нет? Это очень важно. Если она заперла дверь, значит, открыть ее мог только кто-то из членов семьи или наемных работников. Если же не заперла, сюда мог войти любой человек с улицы.

Той ночью определенно что-то произошло. Джули чувствовала, что она на верном пути. И событие было настолько ужасным, что мозг стер воспоминания. На нее напали? Бог мой, неужели изнасиловали? «Никому не говори». Фраза крутилась в голове. Она старалась сосредоточиться и сильнее сжала виски. Мог это быть один из тех, кто здесь работает? На нее напал тот, кому она доверяет, и теперь угрожает, боясь, что об этом узнают?

– Я уверена, что в магазине что-то произошло, – сказала Джули Нику, когда он приехал забрать ее после работы. Она рассказала ему обо всем, что вспомнила. – Что-то плохое. Возможно, ужасное.

Ник внимательно смотрел на нее и слушал. Тревога скрывалась в ее взгляде, в каждом движении пальцев руки, прижатой к горлу, словно ей было трудно дышать.

– В этом есть и хороший знак, – заключил Ник.

Джули взглянула на него с удивлением:

– И какой?

– Тебе удалось пережить все плохое, что произошло в магазине.

– Спасибо, что напомнил.

– Кроме того, в твоем доме установлена сигнализация. На всех дверях и окнах, на всех этажах.

– Мне будет намного спокойнее, когда придется оставаться одной. – Джули чувствовала на себе полный нежности взгляд Ника, от него становилось теплее. – Хотя лучше всего, когда ты рядом.

– Но я не могу быть с тобой постоянно. – Он старался не обращать внимания, с какой любовью она смотрит на него. В душе появлялись трепет и легкость, а он говорил себе, что это счастье не может быть настоящим. Ничего подобного не может быть в его жизни, потому что он застрял в прошлом, не может справиться с горем от потери жены. Кроме того, отношения с Джули основаны на лжи, его лжи, значит, все, что они испытывают друг к другу, – ненастоящее.

Продолжая размышлять, он свернул в переулок и подъехал к дому.

Минут двадцать Ник показывал Джули, как работает сигнализация.

– Я установил пароль 0615, но можешь его изменить.

– Эти цифры для тебя что-то значат? – поинтересовалась она.

– Нет. – Опять ложь. – Просто первое, что пришло в голову.

Это было не так. Пятнадцатого числа в июне судьба забрала у него Деби. В тот теплый летний день закончилась его жизнь.

Ник намеренно использовал эту комбинацию, чтобы она постоянно напоминала ему о нереальности происходящего. Он не должен быть здесь, с Джули. Это не его дом. Об этом он будет вспоминать каждый раз, вводя пароль.

– Случайные цифры меня вполне устраивают, – кивнула Джули и плюхнулась на диван. – Не знаю, планировал ли ты приготовить что-то на ужин, если нет, предлагаю заказать пиццу.

– Отлично. Днем у меня не было времени проверить людей из твоего списка, если не возражаешь, займусь этим сейчас. Пожалуй, воспользуюсь ноутбуком в кухне.

Ник сделал шаг назад, надеясь, что притяжение, испытываемое им всякий раз, когда Джули рядом, немного ослабнет и охладит его желание.

– Какую пиццу ты любишь?

– Больше всего с пепперони, но могу съесть любую, с томатным соусом и запеченной корочкой сыра.

– И я всегда выбираю с пепперони. – Джули было приятно, что их вкусы совпадают. – Я пойду наверх, переоденусь и сделаю заказ. Да, можешь в любое время пользоваться ноутбуком, на нем нет пароля. Я скоро.

Ник с облегчением выдохнул, когда Джули ушла. Сможет ли он сохранять выдержку, находясь рядом с ней весь вечер? В этом он сомневался с того момента, как она села в машину около ломбарда. Может, причина в том, что теперь он знает, какая у нее нежная грудь, и мечтает прикоснуться к ней вновь? Ник боялся признаться себе, что хочет опять заняться с ней сексом, и это его нервировало.