пустой квартире, кто-то есть! Ходит взад- вперед, словно солдат на часах. Затем шаги стихли, но лязганье металла не прекращалось.

Элисон набросила халат, выскочила в гостиную и метнулась к двери. Проверила замки: все в порядке.

Она стояла, оцепенев от ужаса, она задыхалась. Шаги, шум — неспроста все это.

Элисон повернулась спиной к двери. Силы покинули ее. Она закрыла глаза, бессильно уронила руки. В изнеможении она сползла вниз по двери и без сознания повалилась на пол, крепко сжимая в руке распятие.

9

— В этом доме происходит что-то странное!

Обернувшись к Майклу, Элисон ждала ответа. Позади них огромная обезьяна просунула наружу сквозь прутья решетки лапы, свесившись с перекладины, и словно прислушивалась к разговору. Каждые несколько минут она оскаливалась и с одобрением рычала.

Майкл отошел на несколько шагов, остановился у следующей клетки и перегнулся через барьер, чтобы получше рассмотреть бенгальского тигра, метавшегося из угла в угол за прочными стальными решетками. Особого интереса тигр в нем не вызвал, он отвернулся и облокотился о барьер.

— Согласен, этот твой Чейзен немного чудаковат, остальные тоже довольно странные, так что с того? Это Нью-Йорк, и чудаки не относятся здесь к виду, находящемуся под угрозой вымирания.

— Пытаешься острить?

— Вовсе нет.

— Пытаешься, и это мне не нравится.

— А ты ожидала, что я отнесусь ко всему с абсолютной серьезностью? Да посуди сама, что мы с осуждаем! Старый дурак, одной ногой в могиле, драная кошка и щебечущая канарейка!

— Попугай!

— Пусть попугай. Но мне что-то не страшно. Скорее смешно.

— Ха-ха, — мрачно произнесла Элисон.

— А еще там есть миссис Кларк — горбунья, измученная годами одиночества и страданий. Не улыбается. Много не говорит. Груба. А чего бы ты хотела? — Майкл подождал ответа, но не получив его, продолжал — Похоже, с ней-то как раз все в порядке. Родись ты или я с горбом, мы бы тоже спрятались от окружающего мира в коробочку и заперлись бы изнутри. Две толстухи? Единственное, чего надо опасаться — это как бы они ненароком не упали на тебя. Теперь этот, как его…

— Малькольм.

— Да, Малькольм с женой. Чудная пара! Они абсолютно безобидны. Теперь посмотрим, что мы имеем: компания стареющих, скучающих неудачников. По-моему, ты слишком много внимания уделяешь своим гериатрическим друзьям. Что с того, что они странные!

— Все равно, что-то здесь, Майкл, не так. Что-то не складывается! — Элисон окинула взглядом аллею, посыпанную битым кирпичом, отметив про себя, что сегодня она более пустынна, чем обычно, и сказала — Словно кто-то перемешал три разных головоломки и пытается сложить из них одну. Почему, например, лесбиянку охватил такой ужас при виде Чейзена?

— Мы уже нашли возможное объяснение этому.

— А что за шаги раздавались ночью у меня над головой?

— Мыши!

— Это были шаги человека!

— Откуда ты знаешь?

— Знаю! — По тону Элисон стало ясно, что спорить бесполезно.

— Ну, хорошо, значит, ночью там кто-то был.

— Но в этой квартире никто не живет.

— Значит, он — кем бы он ни был — зашел по ошибке.

— В четверть пятого утра? Майкл, давай рассуждать логически. Случайно в такой час никто в чужую квартиру не врывается. А если кто-то и ошибется, трудно предположить, что он сразу направится в спальню и будет ходить там из угла в угол.

Майкл покусал губу, повернулся к клетке и бросил несколько зерен воздушной кукурузы давно ждущим этого шимпанзе.

— Меня не волнуют ни привидения, ни потусторонние шаги. — Он продолжал смотреть в глубь клетки, не сомневаясь, что Элисон слушает его. — Что меня действительно беспокоит — так это твои обмороки. Твои идиотские фантазии насчет кучки старых дураков и пары лесбиянок. Ты уже не можешь справиться со своими расшалившимися нервами. Согласен, последние несколько месяцев были трудными для тебя, но, Элисон, милая, ты же не ребенок. Мне страшно за тебя.

— Я упала в обморок, потому что…

— Потому что?..

Элисон запнулась.

— Не знаю, — пробормотала она.

— Из — за переутомления.

— Я прекрасно чувствую себя.

— Нервного перенапряжения. Недостатка сна. И так далее. Но главное — из-за не в меру разыгравшегося воображения.

Элисон поджала губы; ее раздражала манера Майкла все упрощать. Она знала, что в доме что-то неладно. Что бы он ни говорил, ему не переубедить ее.

— Хорошо, Майкл. Больше спорить я не намерена. Мне все равно не докричаться до тебя.

— Вот здесь ты неправа. Просто я слышу совсем не то, что ты думаешь.

— А что же?

Майкл повел ее прочь от клеток к водоему, занимавшему центральную часть зоопарка. Они подошли к заграждению и молча наблюдали за тюленями.

Он погладил ее по голове.

— Я хочу, чтобы ты обратилась к врачу и прошла полное медицинское обследование.

— Меня обследовали в больнице.

— Ерунда. Я хочу, чтобы ты пошла к настоящему специалисту, а лучше к двум, к таким, что не отпустят тебя до тех пор, пока не узнают, в чем дело, или не убедятся, что с тобой все в порядке. А если хочешь куда-нибудь уехать на время, прекрасно. Тебе нужен отдых. Надо было немного повременить, прежде чем возвращаться к работе.

Элисон пожала плечами.

— Возможно, тебе не помешало бы обратиться и к психиатру.

Элисон метнула в его сторону гневный взгляд.

— Да ты просто кретин! — крикнула она, вырываясь.

Майкл облокотился о холодный металлический барьер и наблюдал, как она поднимается по ступеням к выходу из Зоопарка.

Он удрученно потер одна о другую окоченевшие руки, задержал на несколько секунд дыхание и выдохнул. Облачко пара растянулось на несколько футов. Холодно Чертовски холодно. И пасмурно. В сером небе оставалось несколько голубых просветов, но и они постепенно затягивались облаками. Зима не за горами. Скоро Зоопарк опустеет, облетят листья с деревьев, земля покроется снегом.

Майкл огляделся по сторонам и, решив, что у Элисон было достаточно времени, чтобы остыть, медленно побрел в том же направлении. Он нашел ее быстро. Элисон сидела под старым кленом, прислонившись спиной к стволу, вытянув ноги. Она сосредоточенно пересчитывала зубчики кленового листа, отрывая их один за другим. Вскоре последний кусочек упал на землю, и у нее в руках остался лйшь зеленый стебелек. Закрыв один глаз, она внимательно разглядывала стебелек. Затем опустила руку на колено.

Остановившись рядом с ней, Майкл заметил, что руки ее дрожат. Последний раз он видел Элисон в состоянии такого нервного напряжения (если не считать прошлогодней поездки в отчий дом) два с половиной года назад, во время следствия по делу Карен Фармер, за неделю до попытки самоубийства. Неужели все повторяется?