Профиль Максима застыл, заострившись.

— По-твоему, я похож на Белоснежку? — спросил он.

«Съезжает с темы, — подумал Быков. — Делает вид, что оскорблен до глубины души, а сам выигрывает время, чтобы перестроиться и выбрать новую линию поведения».

— Послушай, Дима, — медленно заговорил Максим, не дождавшись ответа. — Это серьезные обвинения, но беспочвенные. Никто ничего не докажет, потому что ничего не было. Но копать полиция начнет обязательно, потому что учует запах американских долларов. К Майклу прицепятся, обложат налогами, потребуют взятку, он потрепыхается, а потом бросит все к чертовой матери. Ты этого добиваешься? Хочешь сорвать экспедицию? Хочешь, чтобы полицейские стали проверять, из чего мы строим и для чего? Кто станет бумаги всякие оформлять? Может быть, ты?

Закончив эту тираду, Максим сменил гневный тон на доверительный, почти задушевный.

— Если хочешь, давай соберемся все вместе и обсудим проблему. Мы с тобой, Майкл, Джейн и парни. Поговорим начистоту. Можешь даже выдвинуть им обвинения. Правда, при этом всякая грязь всплывет, но это даже хорошо, пора выяснить отношения.

— Какая грязь?

Задав этот вопрос, Быков невольно отыскал в зеркале заднего обзора следующую за ними машину с американцами.

— Говорят, ты какие-то шуточки отпускал в адрес Джейн, — сказал Майкл, глядя прямо перед собой. — Или хвастался, что она твоя будет. Не знаю. Я не вникал. Но ребятам это не понравилось, вот они против тебя и ополчились. Не в их характере нападать исподтишка. Хотели бы, дали в морду и все. Самвел, кстати, собирался, нет?

Каждое слово, достигая сознания Быкова, ранило его, как отравленная заноза. Он представил себе, какими глазами посмотрит на него Джейн. А Майкл? Можно сколько-угодно переубеждать их потом, но, как говорится, «осадочек останется». Если нападение действительно было делом рук спортсменов, то это была грубая, топорная работа. Для того чтобы избавиться от Быкова, было достаточно поссорить его с американцами и настроить против него Джейн. В этом случае он попросту собрал бы вещички и покинул негостеприимный Никополь.

Быков перехватил взгляд, брошенный на него Максимом через зеркало, и прочитал там подтверждение своим мыслям. Тот как раз решал для себя, насколько болезненно относится Быков к клевете против себя. Нужно было лишить его иллюзий. Стоит шантажисту нащупать наиболее болезненную точку, как он будет давить на нее до посинения.

— Я не против разговора по душам, — кивнул Быков. — И на собрании мы посмотрим на лицо Вадика. Готов спорить, что на физиономии у него остались следы вчерашней стычки. Я хорошенько врезал ему ногой, может быть, даже нос сломал.

Максим рассмеялся:

— Ох эти мне любители теорий заговоров! Вадим, чтобы ты знал, со вчерашнего дня в отъезде. На сборах он, Дима. В Херсоне. Так что твои утверждения голословны.

— Там был и второй, — напомнил Быков и решил блефануть. — У него тоже отметины остались. Вот сегодня проверим.

— Да сколько угодно! — скривился Максим. — Только не забывай, что парни — спортсмены, а не какие-то там неженки. У них без ссадин и шишек не обходится. — И снова Майкл вернулся к доверительному тону. — Вот что я тебе скажу, Дима. Ты мне нравишься, честно. Давай выбросим все эти мутки из головы. Я поговорю с ребятами, обещаю. Они, наверное, что-то не так поняли. Вот я пообщался с тобой и вижу: ты человек порядочный. Ошиблись парни. Сам знаешь, как это бывает: один что-то ляпнул, другие подхватили. Просто недоразумение. Кому они нужны, недоразумения? Тебе? Мне? Да никому. В общем, проехали. Как говорится, замнем для ясности. Возражения есть?

— Нет, — сказал Быков, всегда считавший, что худой мир лучше доброй ссоры.

— Вот и отлично! — искренне обрадовался Максим. — Терпеть не могу, когда свои между собой собачатся. Мы ведь в одной лодке, верно? Зачем же ее раскачивать, а? Давай не будем.

— Давай.

Быков подумал, что, скорее всего, после этого разговора новых инцидентов не будет. Все эти гребцы-яхтсмены угомонятся. Максим определенно имеет на них влияние, и только что он, похоже, решил пойти на мировую. Быкова это устраивало.

Они съехали с трассы и, пропетляв по стежкам-дорожкам, остановились. Отсюда нужно было идти пешком, потому что через плавни на машинах не доберешься.

Быков достал из багажника рюкзак. С этого дня ему и четверке спортсменов — Самвелу, Юре, Жене и Валентину — предстояло жить в лагере и участвовать в постройке чайки. Нужно было ускорять процесс, а рабочих рук не хватало. Один из подручных Шовкуна беспробудно запил, другой заболел, остальные трое срочно выехали на заработки, так что он остался с плотником и подручными. Быков и спортсмены были привлечены поучаствовать в строительстве, чтобы успеть соорудить лодку до холодов. Майкл и Максим пачкать руки не собирались. Вадик с двумя дружками пропадали на сборах или где-то еще. Таким образом, городская жизнь для Быкова закончилась. Как и ежедневное общение с Джейн.

Словно подчиняясь его мысленному зову, Джейн догнала Быкова и пошла по тропинке сзади, сходя на траву туда, где не мешали растения.

— Теперь мы долго не увидимся, Дима, — сказала она. — Как думаешь, строительство скоро закончится?

— В месяц уложимся, — ответил он. — Может, недели три.

— Долго, — заметила Джейн.

— Вы будете приезжать. Майкл ведь захочет знать, как у нас идут дела. Так что мы будем видеться.

У нее вырвался нервный смешок.

— Я хотела сказать, что до начала путешествия еще так много времени. Мне ужасно надоел этот городок.

Быков весь налился кровью, сообразив, что принял желаемое за действительное, и частично выдав свои чувства. Сначала он почувствовал себя тем мальчишкой, которого поймала на горячем ушлая соседка Лариса. Потом разозлился и не удержался от язвительной шпильки:

— Не забывай, что у вас романтическое путешествие, Джейн. Теперь вы будете еще больше времени проводить вдвоем.

Она оглянулась, проверяя достаточно ли далеко Майкл, и спросила:

— Ты действительно думаешь, что это меня радует, Дима? Ты казался мне более проницательным.

— Тогда в чем дело? —  тихо заговорил он. — Почему вы вместе, если ты его не любишь? Что вас связывает? Что удерживает рядом? Ты боишься Майкла? Скажи только слово, и я позабочусь обо всем. Никто не посмеет тебя обидеть, Джейн. Хочешь, я увезу тебя? Куда захочешь.

Джейн вздохнула:

— Спасибо, Дима. Но мы не всегда можем делать, что хотим, сам знаешь. Поэтому все останется, как есть. Хотя…

Она умолкла, и наступившая пауза показалась Быкову очень обнадеживающей.

— Что «хотя»? — быстро спросил он.

— Я была бы счастлива встретить тебя при других обстоятельствах.

— Джейн!.. — начал Быков порывисто.

— Молчи! —  потребовала она. — Мы и так заболтались. Майклу это не понравится. На самом деле ему плевать, кому я нравлюсь, но он любит устраивать мне выговоры. Это его вдохновляет. У него заметно улучшается настроение, когда ему удается довести меня до слез или хотя бы просто сделать несчастной.