который убеждал его, что это провокационные слухи и что его армия идет за власть Советов…

Тов. БОГУСЛАВСКИЙ – Сегодня были представители от ОСТРОГОЖСКОГО и КОРОТОЯКСКОГО Совета в Президиуме с просьбой дать ему помощь, так как некоторые части армии СИВЕРСА чинят там бесчинства и терроризируют народ. Президиумом Исполнительного Комитета была послана телеграмма в Москву Совету Народных Комиссаров следующего содержания: со времени прекращения Советской Украиной ведения войны армия СИВЕРСА не подчиняющаяся распоряжениям местным и центральным военным властям чинила всякие рода бесчинства и насилия над населением, терроризируя его и такие и над местными Совдепами парализуя всю их работу. Также случаи имели место, не считая мелких пунктов, в Валуйках, Новохоперске, Лисках, Острогожске. По сегодняшним сведениям из Коротояка отряд 1200 человек армии СИВЕРСА своими действиями парализовал работу продоргана, нарушил хлебную монополию и вследствие этого Коротоякским уездом, [в] котором находятся большие запасы хлеба, продовольственные наряды выполнены быть не могут.

Аналогичные сведения [о] действиях отрядов СИВЕРСА поступают и из Острогожского губисполкома, не имея достаточного количества вооруженной помощи, которой можно было бы разоружить бандитские отряды СИВЕРСА обращается просьбой центральной власти Советской Республики придти на помощь. Положение наше критическое, вооруженные банды СИВЕРСА прорываются к Воронежу, удержать их нет сил, Воронежу грозит участь Саратова… Товарищ Павлуновский предлагает Исполнительному Комитету выпустить воззвание и показать всем, что у нас есть твердая власть, и если в случае пришли бы такие отряды вроде СИВЕРСА, то Воронежские Советские отряды разбили бы [их] в прах»20.

Таким образом, отступавшие с Украины части стали большой проблемой, как для воронежских властей, так и для обычного населения. Вооруженные отряды, которые были в состоянии забрать все, что посчитают нужным, не встречали серьезного противодействия, тем более, что они уже обладали боевым опытом гражданской войны и выгодно отличались от формировавшейся в тылу Воронежской дивизии. Вместе с тем, продолжение существования вольницы могло стать проблемой для нее самой. Упоминавшийся в докладе Тираспольский отряд, продолжавший сохранять автономию и обладавший огромными запасами вооружения – 36 орудий и 96 пулеметов (вспомним 40 человек при 12 пулеметах в Орловском отряде), оказался захвачен восставшими казаками и уничтожен21. Характерно, что выходцы с Украины довольно успешно интегрировались в советские руководящие кадры не только губернского, но и уездного уровня (не только в Воронежской, но и, например, в Тамбовской губернии), в то время, как вооруженные отряды оттуда же предпочитали либо расформировывать, либо переправлять в другие места. К осени 1918 г. на территории Воронежской губернии действовал только отряд М.М. Сахарова (Волчанский полк). Г.К. Петров был откомандирован в Баку, И.К. Трофимовский на Восточный фронт, а Р.Ф. Сиверс отправился оборонять Царицынское направление.

Примечания

1 Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-09-0011519

2 РГВА. Ф. 14. Оп. 2. Д. 16. Л. 15.

3 Там же. Л. 16.

4 Там же. Л. 17.

5 Там же. Л. 17 об.

6 Там же.

7 Там же. Л. 18.

8 Государственный архив общественно-политической истории Воронежской области. Ф. 5. Оп. 1. Д. 486. Л. 11 об.

9 Боевой восемнадцатый год. Сборник документов и воспоминаний / под ред. Я.В. Леонтьева. – М.: Русская книга, 2018. С. 338–339.

10 РГВА. Ф. 14. Оп. 2. Д. 16. Л. 20 об.

11 Там же. Л. 20 об.

12 Там же. Л. 1.

13 Там же.

14 Там же. Л. 1 об.

15 Там же. Л. 1 об.-2.

16 Там же. Л. 2.

17 Там же. Л. 2 об.

18 Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. Р-10. Оп. 1. Д. 44. Л. 133–136.

19 ГАВО. Ф. Р-2393. Оп. 1. Д. 2. Л. 62–62 об.

20 Там же. Л. 75–76.

21 Грязнов Алексей Иванович. «Наши предки жили на среднем Дону» // Архив Воронежского государственного краеведческого музея. Фонд участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны.

«Партия должна торопиться захватом руководительства масс…»

(Роль мужа Марии Спиридоновой И.А. Майорова в левоэсеровском движении)

Леонтьев Я.В. (Москва)

Происходивший из крестьян деревни Гордеево Юматовской волости Свияжского уезда Илья Андреевич Майоров (1890–1941) вошел в историю как наиболее крупный левоэсеровский теоретик по аграрному вопросу, один из авторов «Основного Закона о социализации земли», принятого Третьим Всероссийским съездом Советов в январе 1918 г., в ходе которого произошло объединение Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов. Вся вторая половина жизни Майорова – вплоть до их одновременного расстрела в Медведевском лесу под Орлом – была связана со ставшей его второй женой Марией Александровной Спиридоновой (1884–1941), самым известным лидером партии левых социалистов-революционеров (далее ПЛСР).

В крестьянском хозяйстве ветерана Балканской компании 1877–1878 гг. Андрея Яковлевича Майорова (1859–1938) имелись десятина пахотной земля, лошадь и корова. Крестьянское происхождение не стало препятствием для поступления одаренного мальчика в гимназию. Еще во время учебы в сельской школе на «способного и умного ученика» обратила пристальное внимание учительница, уговорившая его отца отвезти сына в Казань для дальнейшей учебы. С 5-го класса Илья зарабатывал себе на жизнь частными уроками. Как явствует из недавно изданного дневника историка С.А. Пионтковского, в 1905 г. гимназист Майоров входил от революционного кружка в Первой Казанской гимназии в состав «Соединенной группы учащихся средних школ» – политической организации смешанного эсеро-эсдековского направления, к которой также принадлежали тяготевшие тогда к эсерам ученики Казанского реального училища В.М. Скрябин (впоследствии известный как Вячеслав Молотов) и А.Я. Аросев – другой видный впоследствии большевик, отец актрисы Ольги Аросевой1. В 1906 г. Майоров вступил в партию эсеров, и по окончании гимназии продолжал участвовать в студенческом протестном движении. Первоначально он учился на медицинском факультете, затем перевелся на юридический. Учебу он совмещал с партийной работой в качестве пропагандиста и организатора кружков для эсеровских рабочих. Незадолго до окончания университета, в апреле 1914 г. был арестован и в июле выслан на 3 года в Енисейскую губернию. В феврале 1915 г. ему удалось бежать, после чего Майоров перешел на нелегальное положение. В Казань он вернулся после победы Февральской революции и был избран в Совет крестьянских депутатов. Кстати, его отец в это время жил в родной деревне, куда, наверняка, не раз наведывался «блудный» сын. С июня по конец октября 1917 г. И.А. Майоров являлся председателем Свияжского уездного земельного комитета и уездной земской управы. Являясь сторонником радикальных земельных преобразований, 16 июня он подписал постановление земельного комитета о распределении между крестьянами помещичьих угодий, скота и инвентаря2. Одновременно Майоров стал ближайшим помощником лидера казанских левых эсеров А.Л. Колегаева и после отъезда последнего в Петроград заменил его на постах