Идея, будто можно что-то серьезное «внедрить» силами завода, фирмы или даже крупной корпорации, в общем-то, несерьезна. Абсолютно наивна мечта в мирное время, на чистой идеологии, издав пару указов и учредив тройку госкорпораций, вдруг произвести на свет инновационную экономику.

А. Ч.: Вернемся к способности кризиса генерировать инновационное развитие. Переход одного качества в другое происходит через кризис – это уже стало общим местом. Естественный вывод: значит, чтобы перейти в это качество, кризис-таки нужно получить – или создать искусственно. Подход нетривиальный.

С. Ч.: На самом деле ничего нетривиального нет. Маргинальное обретается на границах. В этом смысле всякое изобретение только на дальнем пограничье мейнстрима и может внедряться. Потому что там уже и идентичность потеряна, и жизнь на грани смерти, амореи с гиксосами налетают из Заволжья на немецкий городок Екатериненштадт[12]...

Небанальное в другом. Мирное и военное применение того же атома не симметричны в зеркалах абстрактного добра и зла. Добру недостаточно быть с кулаками. Взорвать бомбу гораздо легче, чем обуздать взрыв в контролируемой цепной реакции атомного реактора. В этом смысле изобретение гораздо проще вначале употребить для военных нужд. А уж потом для его «конверсии» требуются большие созидательные усилия. Поэтому инновационная экономика в мирное время – гораздо сложнее, чем развитие оружейной промышленности и науки во время войны. До сих пор удавалось только второе, только во время войны были прорывы.

Когда закончилась холодная война, кризис производства наступил не только в России. На Западе просел инновационный сектор экономики, питавшийся энергией гонки вооружений, технологического соперничества сверхдержав. Люди на Луну последний раз летали 35 лет назад, теперь туда и добираться-то не на чем. Большинство стартов обеспечивает еще королёвский носитель начала 60-х. Даже фундаментальная наука пострадала вслед за прикладной. К примеру, остановился в развитии важнейший раздел новой математики – теория топосов Гротендика. Самые запредельные новые разделы математики, физики, химии всегда развивались если не в прямой, то в косвенной связи с оборонным заказом. С приостановкой гонки вооружений во всем мире произошла незаметная для обывателей деградация не только прикладной, но и фундаментальной науки.

И сегодня, сколько ни болтай по-русски об инновациях, во рту новее не станет. Ото всей этой новорусской маниловщины нанотехнологий не добавится ни на грош – хоть весь Стабфонд вывали налом. Впрочем, арсенал технологий разворовывания наверняка прирастет изящными находками.

А. Ч.: В том, как резво обсуждается сегодня проблема инноваций, мне часто видится «левшизм».

С. Ч.: Детская болезнь левшизны…

А. Ч.: Что я имею в виду? Прежде всего блоху, подкованную без предварительного расчета, с трудом волочащую копыта. А с другой стороны – попытку скостить несколько обязательных этапов развития и сэкономить на чем-то, на чем приличные люди не экономят.

С. Ч.: В России мы сильны в технической стороне, но у нас, мягко говоря, проблемы с социально-гуманитарной стороной прогресса.

Во время войны немцы поражались, как можно летать на наших самолетах. У немецких асов, условно говоря, были откидное кресло, подлокотники, вентилятор, наш же летчик фактически сидел на двух железяках крест-накрест. Все было просто, примитивно – и гениально, часто бесчеловечно – но ужасно эффективно!

Вы знаете, почему наша «Луна-9» села на лунную поверхность раньше американских «Сервейеров»? Атмосферы-то там нет, парашют не выбросишь. Американцы делали систему автоматического погашения скорости до нулевой – а это сложно и дорого, требует бортового компьютера. У «Луны-9» посадочная скорость несколько десятков метров в секунду – значит, вся электроника вдрызг! Но наши придумали хитрую штуку: установили датчик, который срабатывал в нескольких метрах от поверхности и приводил в действие пиропатрон. Мгновенно баллончик со сжатым газом надувал огромный воздушный шар. Станция ударялась им о поверхность Луны, шарик медленно сдувался, а она на нем прыгала-прыгала-прыгала… Это лишь один из примеров технического идиотизма американцев и нашей сметливости.

Разные нации различаются способностями к разным типам инноваций. Американцы слабоумны в деле технических изобретений, за них это делают китайцы с индусами и славяне с Брайтон-бич. Мы – полные идиоты в сфере управления отношениями, в институциональной стороне инноваций.

А. Ч.: Слушая вас, вспоминаю конец 80-х, когда окружающее пространство было завалено кастрюлями с суперпокрытием, произведенными по конверсионным технологиям на оборонных заводах, до того выпускавших самолеты последнего поколения.

С. Ч.: Но и тогда людям надо было объяснить, зачем им покупать кастрюлю, которая стоит в пять раз дороже обычной.

В 90-е несколько раз, насмотревшись телерекламы, я покупал моторные масла с особыми присадками. Честно говоря, ни разу за рулем не заметил последствий. Для этого пришлось бы завести целую лабораторию и, эксплуатируя машину много лет, производить замеры степени износа. Точнее, необходимо иметь сразу две машины и, залив в них разные масла, одинаково эксплуатировать, только тогда и можно сравнивать… Короче, авторы рекламы вкупе с изобретателями грубо ошиблись адресом: изобретение адресовано не «чайникам», а собственникам автохозяйств, и рассчитано на долговременную инвестицию в программу снижения издержек.

Не надо только идеализировать американских инноваторов от менеджмента.

Не менее бредовая идея – будто на рынке можно купить услуги консалтинга или IT-технологов по совершенствованию фирмы. Но их покупатель в принципе не сможет узнать, то он купил или не то. Практически-то речь идет о покупке альтернативного будущего, другой судьбы. Чтобы проверить, в плюс альтернатива или в минус, нужно как минимум иметь две абсолютно одинаковые фирмы, в одной внедрить новую технологию, а в другой – нет. И даже этого мало: если одна из них расцветет, а другая загнется – невозможно доказать, что главной причиной стала именно консультация/инновация. Это же не физика, где можно проводить эксперименты в вакууме. Так что для всех, кто покупается на услуги консультантов, эти расходы по сути неотличимы от гонораров целителям, снимающим порчу по фотографии...

С. Ч.: Указания отлавливать и пороть бизнесменов, отказывающихся внедрять инновации, – хороший способ покончить с бизнесом. Ведь инновации – вовсе не дело бизнесмена, с тем же успехом можно поручить их церкви или пенсионерам... Бизнесмен в инновациях не нуждается. Его дело – вложить деньги и получить прибыль, купить набор условий производства, а потом продать набор результатов производства таким образом, чтобы проданное покрыло затраты на купленное.