С. Ч.: Для того чтобы появлялись инновации, необходимо растить, пестовать, воспитывать инноваторов. У нас уже давно никто их не воспитывает, не выращивает, никто даже не интересуется, как это сделать. Наверно, можно изменить миграционную политику: преимущественным правом переселения в нашу страну должны пользоваться инноваторы! Но с какого бодуна те станут ломиться из Соединенных Штатов или Китая – к нам? Боюсь, они приедут последними… Потому что там они в шоколаде, там на них работают бизнес-ангелы, венчурные фонды, бизнес-инкубаторы, особые инновационные зоны. А здесь что? Стабфонд?

Только общество в целом должно заставить свое государство работать с инноваторами. Только общество в целом может модернизировать для этого систему образования.

Поэтому когда об инновационной экономике говорит государственный чиновник, есть все основания ему не верить – разве что он выступает не как чиновник, а как гражданин либо как эксперт. Но тогда он так и должен сказать.

Чаще же это дешевые игры: давайте закосим под инноваторов и спляшем предвыборный танец, изображая потемкинскую инновационную деревню по маршруту следования начальства. К этому надо относиться с опаской. Нет уж, лучше давайте вложим денежки где-то на Западе, по крайней мере трудовые 5 процентов надеемся получить – при десятипроцентной инфляции...

Если же вы хотите раздавать Стабфонд по проектам, тогда покажите нам, где проектный стандарт? Где корпоративный регламент конкурсного рассмотрения проектного потока? Где уполномоченные органы, рассматривающие и сертифицирующие проекты? Кто их уполномочил? На основании каких критериев они оценивают? Где гарантии? Где прозрачность, независимый совет директоров? Где инстанция, которая будет разруливать противоречия между проектами, носящие гораздо более острый характер, чем рыночная конкуренция?..

Когда будут ответы на все эти вопросы, тогда можно начинать дозированно, с осторожностью передавать в эту корпоративную инстанцию бюджетные средства. Иначе это игра «попилить суверенный фонд»: соберем уполномоченную комиссию, назначим туда чиновников, и те будут принимать «беспристрастные решения», кому на какой проект денег дать. А под проектом будет пониматься любая бумага, где в конце написано: деньги давай…

А. Ч.: Такого определения проекта я еще не слышал.

С. Ч.: Но по факту так оно и есть. В конце – деньги давай, а в середине имитируются те или иные формы бизнес-плана и таблички из Project Management. Таких проектов наши многострадальные инвесторы навидались выше крыши.

Ограбить государство, решившее раздавать Стабфонд корпорациям, претендующим на «управление инновациями», – это будет покруче ограбления почтовых поездов, пострашнее приватизации. Со свистом все достояние будущих поколений разойдется – только дай! Великий комбинатор говорил о маленьких детях, а мы – об инновациях, Остап – о Союзе меча и орала, мы – о Союзе «Проекты и инвесторы».

Коалиция пенсионеров, провинциальных прогрессистов, ушлых чиновников, недобитых изобретателей в сочетании с пионерами, бойскаутами и т. п. встанет под священное знамя инновационного общества. Под это дело можно раскассировать все на свете, все стабфонды, экспроприировать корпорации с неправедно нажитым добром – оно ведь и вправду неправедно нажито, госмонополии, показывающие чудовищную неэффективность – они и вправду чудовищно неэффективны, отстают от польских в разы и от португальских – в десятки раз. А затем не просто раздать поровну трудящимся, нет, поступить гораздо прогрессивнее – раздать авторам проектов, в которых обязательно присутствует инновация, сертифицированная уполномоченной конторой.

На месте западных спецслужб я бы спонсировал российскую инновационную экономику. Предложил бы вложить в нее еще и деньги МВФ. Лишь бы это внедрялось не у них, а у нас, в России…

А. Ч.: По нашему разговору получается, будто мы против инновационной экономики?

С. Ч.: Да нет, конечно! Мечтал бы дожить до светлых дней, когда у нас появится инновационный уклад, готов лечь костьми за это. Просто надо хорошенько разобраться, что требуется для его появления. Те же, кто сегодня говорит об инновационной экономике в России, не понимают, что при «лобовом» способе решения это практически безнадежная задача.

Изобретения нужнее всего не на этаже промышленном, и даже не на этаже информационном – там этих IT-технологий заготовлено впрок лет на 30, причем большая их часть никогда никому не пригодится.

Нужнее всего финансовые инновации, то есть современные технологии, инструменты, стандарты предпринимательских проектов, процессов управления производством добавленной стоимости.

В СССР главным дефицитом были подобные технологии и – что еще важнее – легитимные субъекты, способные управлять стоимостью активов. В отсутствие таких субъектов и инструментов хозяйственный механизм строился как небоскреб без первого этажа. В итоге он рухнул, на десятилетие упредив башни Всемирного торгового центра.

Та же проблема в новом обличии грозно высится перед нами и сегодня. Субъекты, более-менее умеющие управлять стоимостью активов, у нас есть. Но их деятельность (а равно и собственность) обретается в основном в серой зоне. К тому же она имеет эзотерический, полукустарный характер. Если этот узел не будет развязан, в ту же яму рухнет и вновь воздвигаемая пирамида российских госкорпораций.

Позорно изнемогать от «нехватки инвестиций» в стране, битком набитой природными богатствами. Еще Пацюк сказал кузнецу Вакуле: тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами.

Нужны не доллары, а финансовые технологии и инструменты, которые позволят придавать нашим ресурсам и производственным фондам проектное, предпринимательское качество, обеспечивать «проектный обмен» будущими продуктами и услугами. И тогда неважно, кого из обменивающихся числить «инвестором» и какова физическая природа актива, который он намерен вложить в проект. Заведующий гидропрессом из театра Колумба простительно заблуждался. Инвестировать, как выяснилось, можно не только деньги, но и стулья, причем как вечером, так и утром. Осталось довести эту истину до нашего Минфина.

Проектность идет на смену ликвидности. Предпринимателям предстоит капитализировать почву для завтрашних изобретателей.

Вот условия выхода из кризиса и успешного развития не только до, но и после 2020 года:

1. Концентрация национальных сил и средств на скорейшей разработке и запуске полнофункциональной суверенной финансовой системы.

2. Приоритетная разработка в ее составе блока инвестиционных инструментов, с приоритетом неденежных форм.

3. Разработка для этой цели прикладного стандарта предпринимательского проекта по производству добавленной стоимости.