— Кирилл Сергеевич, — сказалапримирительно, — я хочу пятьдесят тысяч, которые вы мне обещали, и готовасделать все, что вы пожелаете. В разумных пределах, конечно. К примеру,отравить мужа мышьяком я не рискну, а все остальное… Пожалуйста, расслабьтесь инаучитесь доверять мне хоть немного.

— К чему этот спектакль с туфлями? — усталопоинтересовался он. Я нахмурилась и сидела молча, тем самым давая понять, чтоне улавливаю смысла в его словах. Он поморщился, взглянул недовольно ипроворчал:

— Не думайте, что вы такая ловкая и ваши хитрости мненепонятны.

— Какие хитрости? — возмутилась я.

— Хорошо, — махнул он рукой. — Не будем обэтом. Я бы просто просил вас быть внимательнее и не путать привычки Полины сосвоими. Кстати, она никогда не сидела в кресле подобно вам. И не разбрасывалатуфли где попало.

— Но ведь сейчас мы одни и мне ни к чему изображатьПолину.

— Я просто просил вас быть внимательнее. И следите засвоим голосом, пожалуйста. — С этими словами он поднялся с кресла иудалился, чем, признаться, меня порадовал.

А я, переодевшись, пошла бродить по дому. Мне хотелосьзнать, где живет охрана и живет ли вообще, или заступает на боевое дежурство, аотдежурив, отправляется восвояси.

Мои передвижения по дому не остались незамеченными. Напервом этаже центральной башни ко мне присоединился Иван: вышел из кухни и, нислова не говоря, пристроился сзади.

— Тебе обязательно пялиться мне в затылок? — ласковоспросила я.

— Чего тебе в комнате не сидится?

— Скучно. К тому же у меня интерес к архитектуре. Хочуздесь все как следует осмотреть.

— Нечего здесь осматривать… — начал злиться он.

— А это уж не тебе решать.

Исходя из плана, которым меня в свое время снабдил Кирилл исобственных разведданных, я пришла к выводу, что охрана располагается в левомкрыле, между центральной и круглой башнями. Там четыре комнаты, а мне известночетыре охранника (тип, который катался за мной на «девятке», в доме до сих порне появился). Блуждая по дому и прислушиваясь, я вскоре выяснила имена двухдругих парней: Сергей и Саша. Все четверо жили в доме. Уборщицы здесь непоявлялись (эту роль без особого блеска выполнял Саша, несколько раз я виделаего с пылесосом), а еду доставляли на машине. На ресторанную она не похожа,значит, кухарка предпочитала работать у себя дома (а может, это хозяинпредпочитал не видеть ее в своем уродливом замке). Это тоже наводило наопределенные мысли, но пока мне интересно было только одно: где комната Андрея?Надо сказать, после встречи в гараже он упорно меня избегал, я даже не зналатолком, в доме он или нет. Возвращаясь с разведки в свое крыло и проходя мимобиблиотеки, я услышала голос Алексея Петровича.

— Полли, это ты?

Я вошла в большую темную комнату и сказала раздраженно:

— Разумеется, это я. В чем дело?

Алексей Петрович, сложив на коленях руки, смотрел на меня сбесконечной печалью. Мне очень захотелось рассказать правду: никакая я неПолина, изображаю ее за обещанные пятьдесят тысяч, а ему надо выгнать из домако всем чертям своего дружка вкупе с его подозрительными мальчиками, а ещелучше позвонить в милицию. Я уже сделала было шаг, но вовремя одумалась. Кириллсказал совершенно определенно: он добьется своего любым способом. Инвалид и женщинапротив шайки крепких мужиков — у нас хороший шанс сыграть в ящик.

— Где ты была сегодня? — заискивающе спросил он.

— Болталась по магазинам.

— Хорошо провела время?

— Не очень.

— Если тебе нужны деньги…

— Деньги у меня есть.

— Ты не против немного посидеть со мной? Я сделала шагпо направлению к креслу, но тут дверь открылась и вошел Кирилл. Положительно,парень чересчур опекает своего хозяина. Я усмехнулась и сказала:

— С тобой Кирилл Сергеевич посидит.

— Я помешал? — испуганно спросил тот.

— Что вы, — съязвила я, — разве вы можетепомешать, когда муж с женой сидят в библиотеке и разговаривают по душам?

— Извините, — пробормотал Кирилл Сергеевич, а яповернулась к «мужу» и спросила:

— А нельзя собак на ночь привязывать?

— Что? — Он вроде бы не понял.

— Ты завел собачек в мое отсутствие, и меня они нежалуют.

— Собаки здесь для охраны, — влез Кирилл. —Место уединенное…

— На мой взгляд, охраны слишком много, — перебилая. — Это здорово действует на нервы. Чтобы выйти в сад, надо зватького-то…

— Тебя раздражает, что ты не можешь покидать дом так,чтобы об этом никто не знал? — без всякого выражения спросил АлексейПетрович, но в глазах его при этом была настоящая мука.

— Я и без собачек не могу покинуть дом: калитказапирается, насколько мне известно, а гараж на сигнализации. Или ты думаешь, яполезу через забор, чтобы совершить пешую прогулку по ночному городу? Хочунапомнить: это не в моих привычках.

— Собак уберут, — заявил Алексей Петрович. Кириллсобрался было возразить, но мой «муж» одарил его таким взглядом, что податьголос он не решился.

— Благодарю, — усмехнулась я и покинулабиблиотеку. Кирилл догнал меня уже в правом крыле здания.

— Что еще за новости? — прошипел грозно.

— Мне не нравится чувствовать себя в тюрьме. Даже запятьдесят тысяч. Или доверяйте мне, или убирайтесь к черту.

В этот момент мы как раз достигли моей комнаты, я вошла изахлопнула дверь перед его носом. Устроилась на постели и попыталась привестимысли в порядок.

Нелегкое это занятие. Вся надежда на встречу с Андреем, ондолжен что-то знать и не откажется просветить меня…

После полуночи в доме все стихло. Тишина такая, что хотелосьвыть, не дом, а настоящий склеп, ей-богу. Прихватив фонарик, я вышла наочередную разведку и сразу же направилась в левое крыло. Проходя черезцентральную башню, увидела в окне силуэт человека прямо напротив гаража водворе. Осторожно выглянула, присмотрелась получше и узнала Ивана. Вот уж комубольше всех надо. В компании одного добермана он обходил владения.

— Сукин сын, — выругалась я и торопливо зашагаладальше.