Взгляд мой упал на туфли, а рука нащупала кусок подошвы вкармане. Чертова обувь не давала покоя. Допустим, у хозяйки был тридцатьвосьмой размер, а у меня тридцать шестой. Ее одежда мне подходит, а вот обувьнет. Кирилл покупает туфли нужного размера и привозит сюда, а Полинины сжигаетв котельной. Зачем?

Чтобы никто не обнаружил подмены? Алексей Петрович не можетв одиночку передвигаться по дому, и подменить обувь — не проблема, но все-такинепонятно, зачем туфли Полины нужно было сжигать? Не проще ли оставить их вгардеробной, мужчины к таким вещам невнимательны, Алексей Петрович вряд ливообще заглядывал в гардеробную жены, зато хозяйка, вернувшись, пропажу обуви обнаружитсразу.

Чепуха какая-то… А может, никто никаких туфель не сжигал?Кусок кожи оказался в топке вместе с мусором? Мне и самой эта мысль неприглянулась… Оставим пока туфли в покое, и без них вопросов накопилосьмножество. Кто этот таинственный мужчина, с которым не так давно беседовалКирилл (беседовал дружески, на «ты»).

Пожалуй, об этом стоит поговорить с Андреем, свои делишки онобделывает без ведома хозяев, а пакетик наверняка захочет вернуть. Вряд ли оноткажет мне в такой малости, как ответы на простенькие вопросы… Был еще портретв нежилой комнате. Чувство, что я испытала, стоя перед ним, словами непередать, но в том, что портрет является ключом к разгадке, я почти несомневалась.

Прикрыв глаза, я попробовала представить лицо женщины наполотне, потом поднялась, прошла к бюро, достала лист бумаги, карандаш и началаписать: блондинка, длинные пышные волосы с короткой челкой, распущенные поплечам, высокие скулы, тонкий нос, крупный рот с пухлыми губами, большиесветлые глаза, темные брови. Прочитав написанное, я пожала плечами и вернуласьв постель.

Начинался новый день, в комнате светлело, и лампу можно быловыключить. Я закрыла глаза и посоветовала себе незамедлительно уснуть.

Разбудил меня собачий лай. Я подошла к окну и выглянула водвор. Один из доберманов носился возле калитки и изводил тявканьем всю округу,два других сидели копилками в стороне, прядали ушами и явно не могли понять,чего их приятеля так разбирает. Покачав головой, я отправилась в ванную, авернувшись оттуда, застала в своей комнате Кирилла Сергеевича.

— Доброе утро, — сказал он. Взгляд былнастороженным, а улыбка на губах совершенно фальшивой. Если бы он видел себя взеркало, счел бы за благо от нее избавиться.

— Вам не трудно предупреждать меня стуком о своемвизите? Я могла выйти из ванной голой.

— Я стучал, — ответил он серьезно. — Вы,должно быть, не слышали.

— Значит, стоило подождать в коридоре, когда я услышу.

— Извините, — подумав, сказал он. Я села напротиви принялась рассматривать свои ногти.

— Как спалось? — спросил он. Неужто мое ночноепутешествие не осталось незамеченным?

— Плохо. Чертов дом, замок с привидениями, да и только,всю ночь не могла уснуть, а утром один из псов явно спятил и поднял на ноги всюокругу.

— Собачки — существа неразумные, — хихикнул КириллСергеевич. — А вот мы с вами, в отличие от них, думать просто обязаны.

— О чем? — усмехнулась я.

— О наших делах, разумеется.

— Я только о них и думаю, — заявила я без намекана иронию.

Кирилл Сергеевич попытался что-то разглядеть в моем лице,посерьезнел и деловито продолжил:

— Ваше безвылазное пребывание в доме может вызватьподозрение мужа. В гараже «Форд» Полины, думаю, машина вам понравится.Прокатитесь по магазинам…

— .Хорошо, — вздохнула я. — Если вы считаете,что я должна болтаться по городу с неизвестной целью, ради бога. Однако я могувстретить знакомых Полины, о которых понятия не имею, что делать в этом случае— симулировать амнезию?

— У нее не было друзей, и маловероятно, что вывстретитесь с кем-то из знакомых. На журнальном столе водительскоеудостоверение и технический паспорт на машину.

— Настоящие?

— Разумеется, — пожал плечами Кирилл. — Кромеводительского удостоверения, вы получите ее паспорт, тоже настоящий.

— Полина путешествует налегке? — удивилась я.

— Она сбежала за границу под чужим именем, надеясь, чтоАлексей не сможет ее отыскать.

— Он отыскал, но она не пожелала вернуться. Не скажете,почему? Или ее не интересуют деньги?

— Интересуют. — Разговор явно не доставлял Кириллуникакого удовольствия, он смотрел с неприязнью и как будто с трудомсдерживался. — Все гораздо проще, они не интересуют человека, с которымона путешествует.

— Алексей Петрович действительно смертельно болен?

— У него рак, — помедлив, ответил Кирилл. —Врачи дают от силы два месяца.

Боюсь, что он и столько не протянет.

— Боитесь? — не поверила я. Он поморщился:

— У вас сложилось обо мне неверное представление.Надеюсь, вы не станете вызывать подозрения вашего мужа и отправитесь напрогулку.

Он поднялся и пошел к двери, а я сказала:

— Я поеду. Мысль о пятидесяти тысячах согревает мнедушу.

Он поморщился, а я засмеялась.

На столике действительно лежали техпаспорт и водительскоеудостоверение с моей фотографией. Никакого сомнения, что фото мое, только нанем я с новой прической. Неужели мы так фантастически похожи с неизвестнойПолиной? Кирилл говорил, она на четыре года старше. Может, у меня есть сестра?Ни о какой сестре мама ничего не рассказывала. А если у отца раньше была другаясемья? На него это похоже. Но такое фантастическое сходство… Глупо попустуломать голову, лучше попытаться побольше узнать о Полине. «Легкосказать», — хохотнула я и через пять минут покинула комнату.

Гараж располагался в полуподвале под центральной башней изанимал огромную площадь, здесь мог бы разместиться по крайней мере десятокмашин. В настоящий момент их было три: «Мерседес» Кирилла, на котором мыприехали, огромный «Лендкруизер» серебристого цвета и черный «Форд» — седан. Ягромко хлопнула дверью, войдя в гараж, ожидая, что кто-нибудь непременнопоявится на этот звук.