Пустился наутек молодой лейтенант, вроде как оставшийся без присмотра. Но нет, за ним тоже посматривали.

Особа в цветастой юбке заступила ему дорогу, шумно выдохнула, ударила по ноге. Лейтенант покатился по опустевшему проходу. Дама кинулась за ним. Глупая шляпка слетела с ее головы, растрепались каштановые волосы. Она настигла его, когда он вскочил с перекосившейся рожей, выхватил нож из потайного отдела в планшете.

Женщина ударила противника по руке. Нож со звоном упал на землю. Второй кулачок сбоку угодил в висок. Лейтенант вскинул руку, защищаясь. Он и опомниться не успел, как дама завладела тремя пальцами его конечности, с хрустом вывернула их.

Это было презабавное зрелище. Лейтенант извивался, орал от боли, каждое движение доставляло ему дикие страдания. Он не мог ничего поделать, кости трещали. У дамы очень даже неплохо получалась эта экзекуция, на пацаненке потренировалась.

– Отпусти, сука! – прохрипел он и за такое вот неуважение к даме тут же получил дополнительно.

Она отпустила переломанную кисть и резко врезала носком туфельки в промежность супостата.

Засмеялся, захлопал в ладоши безногий инвалид, засевший за киоском.

Лейтенант с пострадавшим хозяйством рухнул на колени, беззвучно захлопал ртом. Выпученные глаза сбились в кучку. Женщина гордо задрала нос и усмехнулась. Надо же, получилось!

Но парализованный враг вдруг оживился, подпрыгнул, принял боевую стойку. Трудно представить, какая сила воли понадобилась ему для этого. Он, как факир, выхватил из-под задравшейся гимнастерки компактный «браунинг», выбросил руку. Глаза его горели мстительным огнем. Меньше всего он ожидал, что эта чертовка выстрелит первой.

Но она была готова к бою. Под юбкой у нее тоже что-то имелось. Женщина не целилась, некогда было. Пуля, выпущенная из «нагана», пробила выпученный глаз. Лейтенант повалился навзничь, взмахнув руками. «Браунинг» перелетел через навес и приземлился где-то в соседнем ряду.

– Командир, прости! – закричала женщина. – У него вторая пушка была!

– Бог простит, – проворчал Шелест, выволакивая бездыханного капитана на прилавок. – А я еще подумаю. – Он приложил ухо к груди своего подопечного и удовлетворенно крякнул.

Не настолько бездыханно это тело.

Старший лейтенант еще сопротивлялся, они с Гальпериным душили друг друга с переменным успехом. Оба задыхались, истекали потом.

К ним подошел Шелест, с ноги врезал вражескому лазутчику по голове. Тот подавился рвотой, откинул светловолосую голову.

– Спасибо, Стас, – прохрипел Гальперин и тоже рухнул без сил.

Подошла, отдуваясь, старший лейтенант Настя Кутепова, опустилась на корточки. Она провела по вспотевшему лицу тыльной стороной ладони, что оказалось роковой ошибкой.

Гальперин открыл глаза, перевел их на боевую подругу и содрогнулся от гомерического хохота.

– Чего ты ржешь-то? – возмутилась Настя.

Гальперин не мог говорить, только тыкал в нее пальцем. Шелест тоже глянул, и словно мыльный пузырь вылетел из его рта. Он схватился за живот.

Под толстым слоем марафета действительно пряталась вполне себе симпатичная мордашка. Только вот верхняя ее половина измазана черным, нижняя – красным. Все это смотрелось дико, нелепо, до колик потешно.

– Да идите вы в баню! – заявила Настя, вытащила носовой платок из безразмерных складок юбки и стала протирать лицо.

– Нет, это ты иди в баню, – прохрюкал Гальперин.

– Слышь, ты, страшная! – обиженно выкрикнул из-за прилавка взъерошенный пацаненок. – Чего так больно таскала-то? Чуть ухо не оторвала! Мы так не договаривались.

– Шкет несчастный! – Настя подпрыгнула. – Да я тебя, Данилка, еще не так отделаю, чтобы не воровал из магазина! Считай, что искупил. Но учти, если еще раз тебя поймают на воровстве… эй, постой. – До женщины дошло. – Ты кого сейчас страшной назвал?!

– Тебя, курица щипанная! – заявил Данилка, высунул язык и с грохотом убрался за прилавок.

– Да оставь ты его! – рявкнул Шелест. – Нашла развлечение. Пошутил он.

– Ты у нас красавица, просто спасу нет, – поддакнул Гальперин. – Вот мозгов бы еще подбросить, да не в позвоночник, а в голову.

Группа работала, несмотря на эту перепалку. Старшего лейтенанта перевернули на живот, связали руки его же ремнем. Шелест заглянул в офицерскую книжку. Старший лейтенант Басаргин Александр Анатольевич, 32 года, отметка Барнаульского военкомата. Ничего себе, абвер даже знает, что в Союзе есть такой город!

Второго подтащили, бросили рядом с первым и тоже связали. Капитан Панов, 34 года, уроженец столицы, которую каждое утро красит нежным цветом… нет, светом.

На третьего поганца оперативникам даже смотреть не хотелось. Никакому мужику не пожелаешь такой участи, даже смертельному врагу.

Бойцы из оцепления прибежали с опозданием. Они неслись по рядам, расталкивая народ, а когда прибыли, их ждали два упакованных туловища и живописная троица с папиросами в зубах, оперативная группа третьего отдела контрразведки Смерш. Настя тоже дымила, насупив подведенные брови.

Солдаты едва сдерживали гогот, поднимая добычу с земли. Да, смешно, но со Смершем лучше не связываться.

Базар опять наполнялся народом. Пятна крови на земле, труп – кого сейчас этим удивишь? К прилавкам проходили первые робкие покупатели.

«Курева надо бы купить», – подумал Шелест.

– Ну так что, командир, сделали мы свое дело? – Гальперин усмехнулся. – Ты уверен в том, что это именно наши клиенты?

– Да на них пробы ставить негде, – заявила Настя и сдула прядь, прилипшую ко лбу. – Фашисты чистой воды, что тут непонятного? Допросим их и все поймем.

– Допрашивать будем не мы, а следственный отдел, – поправил ее Шелест. – Это их работа – в бумагах рыться да из злодеев пыль выбивать. А наше дело ловить да следить, чтобы они нас не пристрелили.

Эта операция была сумбурной, скоротечной. Времени на подготовку оперативникам, как и всегда, не дали. Крота в штабе гарнизона сотрудники районного НКВД вычислили случайно. Тот дал промашку во время сеанса связи, подставился патрулю. Бойцы не сплоховали, догнали машину с рацией.

Агентом абвера оказался капитан Корнеев, ответственный секретарь дивизионной газеты «За нашу советскую Родину», весьма уважаемый в офицерской среде, умница, весельчак, душа компании. Да и писал он хорошо, живо, образно, не в пример многим военным журналистам, способным оперировать только штампами.

В штабе дивизии поверить в это не могли. Но улики были крепче бетона, приперли товарища к стенке. Умирать он точно не хотел. Выдал связного на рынке, некоего Сырко, сообщил, что скоро должны пожаловать гости с фальшивыми документами. Они уходили к немцам.

Это были два заместителя начальника секретной части и шифровальщик из штаба фронта. Эти ушлые ребята оформили командировку, чтобы их не хватились, а сами, переполненные секретной информацией, пробирались к своим, за линию фронта. Пропустить их никак нельзя.