– Пожалуйста, не стыдись того, что между нами было. Мы наслаждаемся друг другом, в этом нет ничего плохого. – Он поддел пальцем ее подбородок, и она посмотрела на него снизу вверх. – Договорились?

Натали кивнула. Он предположил, что она смутилась после близости, но ее больше беспокоило, к чему приведут их отношения. Джонатан не хотел делать никаких выводов. Они решили просто быть вместе и выяснить, к чему это приведет. Натали не знала, наберется ли смелости, чтобы откровенно попросить о том, чего хочет. Она просто не хотела упустить шанс снова стать любовницей Джонатана.

– Что же нам теперь делать? – спросила Натали Джонатана, глядя на него красивыми темно‑карими глазами.

Ее улыбка была неуверенной, но сексуальной. Джонатану хотелось только одного: отвести Натали в свою спальню и заниматься с ней любовью ночь напролет, но было еще рано. У него заурчало в животе, и он понял, что ничего не ел с обеда.

– Поужинаем? – сказал Джонатан. – Джози оставила стейки на гриле.

– Ты будешь готовить для меня? – Она с сомнением выгнула бровь.

Он рассмеялся:

– Я не шеф‑повар, но умею готовить простейшие блюда, включая стейк.

Он улыбнулся и пошел на спроектированную им просторную кухню. Пока он разогревал гриль, Натали положила сумочку на гранитный стол и села на барный стул с высокой спинкой.

– Выпьешь чего‑нибудь? – спросил он. – Я буду пиво.

– Мне тоже пива, пожалуйста.

Он улыбнулся, радуясь тому, что Натали не задирает нос и готова выпить с ним пива. Откупорив бутылки, он протянул одну из них Натали и стал наблюдать, как она делает большой глоток.

Моргнув, он отпил пива и вернулся к готовке ужина.

– Итак, ты берешься за маркетинг продукции моей матери. – Он повернулся спиной к Натали.

– Я волнуюсь, – сказала Натали. – Эта работа поможет нам стать популярнее на рынке. Я должна поблагодарить тебя.

Он покачал головой:

– Не надо. Я порекомендовал тебя, но моя мать – опытная бизнесвумен. Она собрала информацию о вашей фирме и решила обратиться именно к вам.

Натали улыбнулась:

– Спасибо.

– За что?

– Ты все равно замолвил за меня словечко.

– Я сделал это не ради услуги за услугу и уж точно не для того, чтобы вернуть тебя в мою постель, – ответил Джонатан. – Ты так увлеченно рассказывала о своей компании, когда мы были в Галвестоне, а я внимательно слушал тебя.

– Я не знаю, как на тебя реагировать, Джонатан, – сказала Натали. – Сначала ты сторонишься меня и не удосуживаешься позвонить или написать мне, хотя мы переспали. А через секунду ты рекомендуешь меня своей матери.

– Не такой уж я сложный, – произнес Джонатан, проверяя, как запекается картошка. – Я не писал тебе, потому что выполнял условия нашего соглашения. Ты не представляешь, Натали, как мне было тяжело сторониться тебя. Когда увидел тебя в антикварном магазине, я понял, что отношений в Галвестоне мне будет недостаточно. Я хотел большего, но я уже оплошал, а ты рассердилась на меня.

Натали отпила еще пива, подыскивая правильные слова:

– Меня задело и смутило твое поведение.

Джонатан подошел к Натали. Она не отодвинулась, когда он встал между ее ног и обхватил ладонями ее лицо, заставляя смотреть на него.

– Мне очень жаль. – Он нечасто извинялся, но сейчас это было необходимо. Он держал женщин на расстоянии вытянутой руки и не приглашал их в свой дом, в свою личную гавань, но с Натали все было иначе. Он никогда не хотел ни одну женщину так сильно, как ее.

Натали взглянула на него:

– Спасибо. Мне было нужно это услышать.

Он погладил ее по щеке:

– Теперь у нас все хорошо? – Она кивнула. – Я закончу готовку. – Джонатан достал спаржу из холодильника.

Вскоре стейки зашипели на гриле. Именно тогда Джонатан открыл балконные двери и показал Натали крытое патио. Окна его дома выходили на лес и овраг на заднем дворе.

Патио было его любимым местом. Там находились бар с раковиной, телевизор и встроенная стереосистема. В нескольких шагах от патио был открытый каменный бар с видом на костровую яму, окруженную стульями. Он обожал посидеть осенью у костра с братом или работниками ранчо. Интересно, удастся ли ему и Натали погреться у костра?

Через несколько минут они вернулись на кухню, и Джонатан снял стейки с гриля и положил спаржу в жаровню.

– Чем дольше я смотрю, тем сильнее меня впечатляет твой дом.

– Я давно его построил.

– Когда женился?

Он кивнул и достал тарелки.

– Когда поверил, что проживу с женой долго и счастливо.

– А теперь ты в это не веришь?

– Нет, – отрезал он, и Натали посерьезнела. – Я больше никогда не женюсь.

– Мне очень жаль это слышать. Ты отказываешься от замечательного опыта.

– Ты считаешь, что брак – сказка, – ответил Джонатан. – Но я знаю, что брак – не только солнце и розы.

Он на собственном горьком опыте понял, что брак не для него. Взяв обязательство перед другим человеком, он потерпел неудачу. Выражать эмоции было труднее всего.

Мужчины в его семье никогда не раскисали. Джонатан был воспитан таким же образом, поэтому не знал, как измениться. Какой бы прекрасной ни была Натали, он не повторит свою ошибку и не согласится на серьезные отношения.

Решительный ответ Джонатана по поводу женитьбы, безусловно, взволновал Натали. Она допила пиво и сделала все возможное, чтобы не показать, как она расстроилась из‑за того, что он больше не женится. Пока ее все устраивает. Их связывают невероятный секс и взаимная страсть. Но Натали хотелось создать собственную семью, а Джонатан утверждает, что это не для него.

И все же она не смогла выйти за дверь и расстаться с мужчиной, которого страстно хотела с юности.

– Ужин готов. – Джонатан прервал ее размышления.

Она улыбнулась, встала с барного стула и присоединилась к Джонатану за столом, который он накрыл между гостиной и кухней. Он усадил Натали в кресло, и по ее спине пробежала дрожь. Одернув себя, она сосредоточилась на вкусной еде. Откусив кусочек стейка, она простонала от удовольствия.

– Потрясающе вкусно, – проворковала она.

Джонатан горделиво произнес:

– Я рад, что тебе нравится. Стейк – одно из немногих блюд, которое ты, работая на ранчо, учишься готовить на открытом огне.

– Готовка на гриле – не мое, – ответила Натали. – Этим занимается мой дедушка.

– Что‑нибудь известно о твоей матери? – спросил Джонатан, отрезая кусок стейка.