батарейку для часов, — протянув часы уже без браслета.

— Деньги из твоей доли, — привычно отозвался Купец и сунул часы в карман, даже не взглянув на них.

— Само собой.

Писарь, не дожидаясь, когда тройка соберёт свои вещи, стал раскладывать кашу по алюминиевым походным тарелкам и выставлять рядом с импровизированным костром, опуская в каждую ложку.

За ужином было пущено пара безобидных шуток, не более. В основном, группа ела молча, взвешивая события, произошледшие за день. Радист опустошил свою тарелку первым и поставил чайник, наполнив его перед этим водой. Скоро со своими порциями расправились Жигуль и Купец.

Командир осмотрел лагерь и прошёлся по зубам языком, взвешивая решение, стоит ли пить чай в дорогу или поехать сейчас. Выбор пал на второй вариант и тройка покинула лагерь.

На посту стоял Лодочник с кружкой чая в руке. Писарь, изредка поглядывая на него, докуривал сигарету у своей палатки. Тройка уже спустилась к машине и Купец завершал приготовления к пути.

— Что про оружие-то скажешь, Радист? Всё так же песимистично, как и было?

— Серийник есть. Нехорошо, — констатировал Радист. — Да, а ещё всё это добро, скорее всего, стоит на учёте в МВД или ещё где. Почти уверен. Стволы не армейские, особо не в ходу.

— Даже учитывая это, стволы с руками оторвут, — заключил Жигуль.

Командир сел спереди. Радисту досталось всё пространство сзади. Он, постелив брезент, которым Купец укрывал машину и положив рюкзак под голову, с улыбкой на лице расслабился и приготовился провести всю дорогу во сне.

Глава 9

Дорога обещала быть недолгой, базар находился в ближайшей к Нилосску деревне. Упирясь локтём в исцарапанный подлокотник двери, Жигуль смотрел в горизонт, иногда примечая брошенные на обочине и в кювете машины. Посапывал сзади Радист. В редкий раз, когда свет удачно попадал на его лицо, а Гарик оборачивался по какой-то причине, можно было разглядеть умиротворение. Похоже, события, пережитые сегодня, никак не повлияли на его сон.

— Вот те машины, про которые я говорил, — Купец указал пальцем на учащающиеся авто на обочине.

— Да, раньше этих не было. А на базаре что говорят?

— Ничего. Не знают, откуда.

— Кто-то по-любому знает. Наверное, не там спрашивал, — Жигуль отмахнулся и откинул кресло назад с характерным треском.

Купец смерил его движения, затем вернулся к дороге. Ехал он быстро, ограничений скорости здесь не было. Поморгав ещё несколько раз, Жигуль тоже закрыл глаза.

— Уже придумал, что будешь говорить? — едва глянув на Жигуля, спросил Купец.

— Ага, — лениво ответил он. Купец пару раз кивнул.

В деревню они заехали ещё до темноты. Купец толкнул Жигуля рукой и окликнул Радиста сзади. "Подъезжаем", — ответил он на немой вопрос.

На дороге их встретил знак "Контроль", установленный ещё сталкерами первого поколения, а через несколько сотен метро стояла хилая постройка, рядом с которой знак дублировался. Купец сбавил ход и подъехал к стоп-линии у знака-дублёра, рядом с которым в бронежелете и с автоматом, стоял один вооружённый человек. Когда Купец полностью остановился, постовой обошёл машину и, взглядевшись в лицо сначала Купца, а затем и Жигуля. Радиста он приметил в самом конце. Постовой кивнул и поздоровался, назвав каждого по имени. Это был Коля Рывок, хороший знакомый не только "жигульских", но и остальных групп. Он не задавал лишних вопросов, а новостями всегда делился.

Сейчас он помахал рукой, разрешая Купцу проехать, затем вернулся в постовую будку.

Деревня не производила ощущения оплота жадности и главной точки сбыта награбленного мародёрами. Домики, по большей части, реквизированные у местных, выглядели вполне прилично, но укреплённых позиций с пулемётами и мешками с песком не было. Время укреплений уже прошло. Где-то мелькали местные жители, оставшиеся здесь после аварии, в основном, люди преклонного возраста. Примерно половина приходилось на "московских" сталкеров.

Был здесь и местный отель — переделанная школа. В каком-нибудь другом месте этому заведению не дали бы даже одну звезду, но здесь, в окресностях Нилосска, выбирать не приходилось. Недовольные условиями могли идти в лес и ставить палатку там. Имевшие машину — ночевать в ней. Но недовольных условиями не было.

Базар в привычном понимании тут тоже был и работал ежедневно. Патрулируемый народной дружиной, он заменял магазины. Вопреки устоявшимся в разговорах выражениям, купить что-то запрещённое на базаре было нельзя. Все сделки, не регулируемые законадательством, проходили в более интимной обстановке.

Машина проезжала мимо дома каких-то "московских" сталкеров, на скамейке рядом с деревянным забором сидели трое человек в камуфляже, двое из которых в бронежелете и при оружии. Одного из них, дядю Кипариса и бывшего командира группы "московских", узнал Купец.

— Отец, — он указал рукой через весь салон на одного из седящих, самого старого, иногда переключая внимание на дорогу. Жигуль развернулся вслед за пальцем и, узнав знакомого мародёра, обернулся к Купцу, притормаживающему на дороге.

— Сдай назад, — Гарик улыбнулся, обратившись к Купцу.

Машина остановилась, загорелись огни заднего хода и девятка медленно двинулась назад. Один из мужчин, безоружный, встал с лавочки и пошёл в сторону авто, в руках у него был смятый носовой платок. Жигуль вышел из машины и они обнялись, затем безоружный залился сильным кашлем.

— Здоров, Отец. Отлично выглядишь, — Жигуль, подождав, пока собеседник откашляется, хлопнул собеседника по плечам, — хоть сейчас на ринг.

— Да иди ты, — отмахнулся Отец, покашляв ещё пару раз. — А ты вообще не меняешься, Гарик. Как был задирой, так и остался. Слышал, твои парни постреляли зелёнь местную?

— Да не, не они. Я к твоему племяннику как раз по этому вопросу, кстати, и приехал.

— Эт правильно, — покивал Отец, поджав губы. — Кто-то должен его тыкнуть носом в это, — сматерился он и опять залился кашлем.

— Слышишь, Батя, а про Володьку не знаешь ничего?

— Знаю. Только ты, давай, с Кипарисом сначала поговори об этом.

Секунду Жигуль постоял, обдумывая и мотая головой влево-вправо. Его глаза бегали по лицу старика, стоящего напротив него, затем Жигуль улыбнулся и кивнул. Кипарис взял власть на своих условиях. Конфликт с новичками-одиночками был только на руку Отцу, являясь промашкой Кипариса.

— Ах ты, — он сматерился, — еврей хитрый. Ладно. Ладно, поговорю с ним. Если смогу для тебя что-то сделать — мы остановимся в отеле.

— Кипарис ещё у себя, — Отец кивнул в сторону здание администрации в конце