– Давай, объясни.

– Димов, почему мы к тебе обратились? Ты работаешь у нас недавно, еще не примелькался среди преступного элемента, тебя в лицо мало кто знает. Поэтому мы хотим тебя ввести в разработку – пойдешь в камеру. Придумаем легенду, что ты украл шапку или что-то в этом роде. Дело очень серьезное, человек подозревается в убийстве, а труп еще не обнаружен. Он полностью отрицает свою вину, а без трупа в суд дело не направишь, как говорится – нет тела, нет дела. Вкратце вот так. Согласен?

Владлен слышал от сослуживцев, что иногда таким способом «обкатывают» молодых оперативников, и с радостью принял предложение старших товарищей поучаствовать в разработке, безусловно, опасного преступника. Он был горд, что ему оказали доверие в проведении столь ответственной оперативной комбинации.

– Я согласен, только бы домой съездить, поменять одежду.

– Да ты не торопись, мы тебя введем в камеру ночью, часикам к четырем, все успеешь, – успокоил его оперативник.

– Ну, все, вопрос решили, – подытожил короткую летучку начальник уголовного розыска. – Теперь идите к себе в кабинет и проведите полный инструктаж.

– Слушай внимательно, ничего не упусти, – начал инструктаж оперативник. – Тебе предстоит познакомиться с этим человеком: Семисынов Георгий Митрофанович, 1948 года рождения, уроженец Курской области, ранее неоднократно судимый, в последний раз отсидел девять лет за убийство.

После освобождения из шестой колонии осел в городе, сожительствует с гражданкой Петрухиной, проживающей в Залоге (район города). В конце сентября, когда они с сожительницей распивали спиртное, к ним присоединились Ерофеев и Смирнов. Вскоре Ерофеев ушел, а Смирнов остался. Больше его никто не видел живым, он пропал без вести. Мы Семисынова задержали, дом обыскали, но ничего не нашли. Он полностью все отрицает, говорит, что Смирнов ночью ушел. Петрухина же говорит, что напилась и спала, ничего не помнит. Семисынов сейчас находится в изоляторе, в камере он один. Мы тебя введем в камеру ночью. Твоя легенда следующая: ты попался на краже, менты тебя взяли…

– А можно я свою легенду скажу? Будет гораздо реальнее, – прервал оперативника Владлен. – Я сейчас как раз занимаюсь делом, где пострадала ночная торговка спиртным. Ее явно побили и ограбили, она это тщательно скрывает. Давайте я буду говорить, что ограбил эту женщину.

– Постой, как зовут ее? – спросил оперативник, удивленный смекалистостью молодого сыщика.

– Агафонова Фекла…

– Акула! – не дал договорить оперативник. – Она же еще наркотой торгует и крадеными вещами. Отлично, расскажи-ка ее историю.

– В начале октября ее нашли дома без сознания, голова была вся разбита. Увезли в больницу, но через неделю она оттуда убежала. Говорит, что упала, а в действительности ее побили и ограбили.

– Да, Акула известная личность в городе, – оперативник задумался. – А что, если Семисынов ее знает?

– Ничего страшного. – Владлен уже в голове прокручивал план беседы с Семисыновым. – Он же из камеры не сможет перепроверить, говорю ли я правду. А эта Акула всем досадила, стерва конченая. Если Семисынов вдруг знает ее, будет только рад, что я ее ограбил.

– Хорошо, этот вариант пойдет. Еще, – продолжил оперативник, – когда ты будешь разговаривать с Семисыновым, скажи, что признался во всем, а поскольку Акула отказалась от заявы, следователь тебя через три дня отпустит под подписку. А завтра днем мы вытащим Семисынова из камеры и в ходе разговора сообщим ему, что через день его этапируем в следственный изолятор. Вот тут-то надо быть предельно внимательным – он может передать через тебя записку или сказать на словах – какую-либо весть своей сожительнице. Постарайся все запомнить. Дальнейшие твои действия по обстоятельствам. Не беспокойся, наши будут рядом, если что, стучи в дверь, кричи. Мы за тебя в ответе, если с тобой что случится, нам не сносить головы.

Владлен понимал опасения коллег. Никакими приказами и инструкциями министерства внутренних дел эта оперативная комбинация не регламентировалась. Это была самодеятельность оперативников, но Владлен осознавал, насколько важны для всех результаты предстоящей операции.

В конце инструктажа оперативник показал Владлену фотографию Семисынова в анфас и профиль.

– Посмотри повнимательнее, никогда его раньше не видел?

На Владлена с фотографии смотрел амбал с широкими, мясистыми щеками, низким лбом, с маленькими, близко посаженными глазами.

«Старик Ломброзо, очевидно, знал свое дело туго», – подумал он, разглядывая фотографию Семисынова.

– Нет, вижу его в первый раз, – ответил он оперативнику.

– Все, теперь езжай домой, поменяй одежду, еще раз порепетируй. В три часа пятьдесят минут встречаемся возле «иваси»[1].

Владлен не спал, он сидел на кухне и в уме репетировал свои действия в камере. Забывшись, иногда проговаривался вслух, отчего проснулась мама.

– Ты что, Владлен, бормочешь? Уже ночь, а ты не спишь?

– Мама, иди спать, у меня ночью тревога, поэтому и не сплю. А так, читаю стихи для участия в самодеятельности. Завтра меня не будет, после тревоги увезут всех на поле, будем там до завтра, поэтому не жди. Я переоденусь в спортивную одежду, будем спортом заниматься.

– Хорошо, сынок, – мама тихонько закрыла дверь спальни.

В три часа тридцать минут Владлен уже стоял возле изолятора. Вскоре подошли оперативники.

– Завтра утром мы вытащим Семисынова, увезем к себе. В это время с тобой переговорит оперативник изолятора, если что интересное произойдет за ночь, сообщи ему. Давай, удачи! – Оперативник три раза сильно хлопнул молодого милиционера по спине. – Не робеть!

В изоляторе был полумрак. Сонный дежурный открыл решетчатую дверь и впустил Владлена в коридор. На противоположных стенах коридора располагались камеры. Подбежала огромная черная собака, обнюхала Владлена, не найдя в нем ничего интересного, удалилась вглубь коридора и легла на коврик. Дежурный открыл камеру и легонько втолкнул Владлена.

– Семисынов, встречай пополнение!

На нарах лежал верзила огромного размера с еще более ужасным, чем на фотографии, лицом.

Владлен, ничего не говоря, лег на соседние нары и закрыл глаза.

– За какие такие грехи тебя определили сюда?

Владлен вздрогнул от вопроса, открыл глаза и сел.

– Грабеж. Бутлегершу хлопнул, вчера вечером менты повязали. Откуда они дознались?

– Кого-кого, говоришь, хлопнул? – Семисынов аж присел, услышав непонятное слово.

– Ночную торгашку водкой.

– А-а, так и скажи. А кто она такая?

– Акула.

– Фекушка с радиоцентра?!

– Да, оттуда. Мне цинканула местная братва, я и пошел на дело. Обижает она пацанов, втридорога дерет, да и бадяжит дурь.

– Поделом ей, старой карге, она меня тоже обманула, – на лице Семисынова появилось подобие улыбки. – И что теперь, за нее пойдешь зону топтать?

– Не знаю. Она от заявы отказалась, поэтому следователь меня через трое суток отпустит под подписку, так он обещал. Я же ведь полностью в сознанке, как бы помогаю