class="p1">– А вы что здесь делаете, Таисия Игнатьевна? – с удивлением спросил ее Попов, опомнившийся первым.

– Я пришла к Николаю Дмитриевичу решить кое-какие дела.

– А разве вам не сказали, что у меня следователь? – вмешался Юганов.

– Поэтому я и вошла не мешкая, – лучезарно пояснила старушка.

Попов сделал усилие, чтобы не рассмеяться.

– Таисия Игнатьевна у нас знаменитый детектив в масштабе деревни, – пояснил он секретарю. – Вы не против, если она останется, Николай Дмитриевич?

– Мне-то что?! – удивился Юганов. – Лишь бы вы не возражали. Устраивайтесь на диване, Таисия Игнатьевна.

Старушка поблагодарила и удобно расположилась на мягком диване, от которого в свое время отказался Попов.

– А какое у вас сложилось впечатление о Лебедеве? – продолжил задавать вопросы Попов.

– Самое приятное, Кирилл Александрович. Ведь его мне рекомендовал мой старый друг, адвокат Вавилов.

Попов досадливо поморщился «Ох, уж эти мне друзья, – недовольно подумал он. – Один порекомендовал другого – и готово дело! А этот и своего собственного мнения составить не может или не хочет. Рука руку моет. А если бы даже…» Тут мысль Попова вконец запуталась и в голове его воцарился полный сумбур. Видимо, это отразилось у него на лице, потому что он вдруг поймал на себе пристальный взгляд Сапфировой. Старушка красноречиво смотрела на него с дивана, желая что-то сказать ему этим взглядом, но что именно Попов в данный момент так и не смог постичь. Юганов между тем принялся рассеянно перечитывать газету.

– Николай Дмитриевич ждет, – как бы между прочим поставила в известность Попова об этом малозначительном факте Сапфирова, убедившись, что молчаливых намеков недостаточно.

– А, ну да-да, как же Николай Дмитриевич. А вот что вы слышали о браконьерах?

– Вы имеете в виду браконьеров вообще или каких-то конкретных?

– Конечно, я говорю о полянских браконьерах.

– Да знаю, что вот уже несколько лет в здешних лесах кто-то орудует.

– А поконкретнее ничего не знаете?

– Боюсь, что нет, – развел руками Юганов.

Попов задумался, готовясь задать новый вопрос.

– Хотите кофе? – предложил Юганов, чтобы разрядить атмосферу.

– Хочу, – тут же откликнулась Сапфирова.

Протокол был отложен и начался светский разговор. Сапфирова спросила Юганова, как ему нравится Полянск.

– Хорошее место, – сразу ответил секретарь. – Люди, вот только… Но зато – природа. Я там редко бываю. Этим летом всего раз ездил. Очень красивые сосны, рыбы много, ягоды. Черника у вас в лесу нынче будет отменная, да и год грибной, судя по всему. А помнится… – тут Юганов рассказал один охотничий эпизод.

Кофе закончился, вопросы у следователя тоже, и все трое поднялись, Таисия Игнатьевна – с сожалением, расставаясь с мягким удобным диваном.

– Кстати, Таисия Игнатьевна, а какое у вас ко мне дело? – спросил Юганов.

– Канцелярщина, – ответила Таисия Игнатьевна. – Я вот поговорю с Кириллом Александровичем и к вам вернусь, хорошо?

– Идет, – согласился секретарь.

В столовой Таисия Игнатьевна взяла сырники со сметаной, а следователь Попов – полный обед и компот.

– Надеюсь, у вас есть конкретные подозрения, Таисия Игнатьевна? – с надеждой поинтересовался Попов, с удовольствием смакуя горячий, ароматный грибной суп.

– Очень сумбурное дело, – с расстановкой произнесла Сапфирова. – Не за что ухватиться.

– А каково мне?! – вдруг жалобно воскликнул следователь. – Ведь чуть что, прокурор с меня три шкуры сдерет.

– Могу я ознакомиться с протоколом? – деловито попросила Сапфирова.

– Конечно, Таисия Игнатьевна, простите меня, что я раньше не предложил вам это, – схватился за голову Попов. – Они у меня в Полянске.

– Постараюсь помочь, Кирилл Александрович, – ободрила его старушка.

– Хорошо, хоть Лебедева можно исключить, – поделился единственной радостью Попов.

Таисия Игнатьевна рассеяно кивнула, сейчас ее мысли занимал вовсе не лже-Вьюгин.

– А что говорит доктор Брянцев? – тщательно прожевав сырник, спросила Сапфирова.

– Ничего. Он болен или сказался таковым. Правда, Ольга Ильинична сообщила, что он выздоравливает и я скоро смогу его допросить. А почему вы спросили, Таисия Игнатьевна?

– Просто я о нем ничего не знаю, а ведь Николай Александрович – врач и у него мог быть скальпель.

– Вы его подозреваете?

– Да нет, просто я хочу выяснить, чем убили Покровскую.

– Я тоже хочу, – кивнул Попов, доедая суп и приступая к картошке с печенью.

Сапфирова между тем рассказала ему о совместной с профессором поездке в Лугу и встрече со Скворцовым и Авдеевой.

– Не самый приятный человек, не самый, – согласился Попов.

Таисия Игнатьевна, между тем, с трудом доела сырник. Она была не в восторге от здешней кулинарии.

– Я была с ним нарочито груба, – без тени раскаяния сообщила Сапфирова. – Но он вел себя вызывающе и меня это раздражало. Наглый человек и плохой актер.

– Как думаете, он мог убить Покровскую? – задумчиво спросил Попов.

– Не вижу мотива, хотя, если он маньяк…

– Как врач он мог бы… – начал Попов.

– Это-то ясно! – с досадой оборвала его Сапфирова. – Но все же моя личная неприязнь еще не делает его убийцей. А что вы собираетесь делать дальше? – спросила она следователя.

– Допрошу Брянцева и хочу съездить в Ленинград поговорить с адвокатом Вавиловым и матерью Рубцовой.

– Зачем?

– Сам не знаю, – вздохнул Попов. – Вдруг за что-нибудь зацеплюсь. А вы?

– Буду думать, – сразу ответила Сапфирова. – И, пожалуй, встречусь с Шельмой.

Попов допил компот, и они быстро покинули заведение.

Пока Таисия Игнатьевна обсуждала убийство в третьесортной столовой, браконьер снова делал свое черное дело. На этот раз он выбрал более глухое место, чтобы выстрела никто не услышал и не заметил следов преступления.

Глава 17

Туристическая палатка, раскинутая на берегу реки, находилась на прежнем месте. Ее обитатели – Лиза и Петя – вот уже несколько дней сидели на чемоданах, готовые в случае малейшего шухера незамедлительно улизнуть. Оба пребывали в состоянии крайней нерешительности, не зная, что предпринять. Они, конечно, прекрасно понимали, что в один прекрасный момент придется всё же решить, что делать дальше, но сознательно оттягивали «час икс». Прекрасный момент, как и все явления подобного рода, наступил неожиданно. Случилось это в ничем не примечательный четверг 22 июля 1991 года.

День начался как обычно. Яркое солнышко хорошенько припекло Пете голову, который в течении часа жарился на прибрежной лужайке без своей дежурной панамы. До солнечного удара дело, к счастью, не дошло исключительно благодаря Лизе, которая позвала его на завтрак, состоявший из яичницы и даров реки.

– Петька, хрен ты чумовой, ползи быстрее! – пригласила Лиза.

Хахаль осторожно приложил руку к пылающей макушке и вошел в палатку. С громким урчанием он вдохнул запах и иронично спросил, уже в который раз, пытаясь сострить:

– Жрать подано?

– Подано, – буркнула Лиза.

Откушав, оба вытерли пятерней пот и, взглянув друг на друга