Нужно было видеть лицо метрдотеля итальянского ресторана,когда мы все шестеро отказались от алкоголя. Ибрагиму удалось убедить своюнервную подругу в необходимости этого укола. И мы дружно отказались отспиртного, когда нам принесли карты вин. Сомелье изумился не меньше метрдотеля.Он вообще не понимал, что происходит. Кроме Ибрагима, никто из нас не был похожна мусульманина, но наш дружный отказ вывел его из равновесия. Мы поужинали внесколько гнетущей обстановке. Феликс пытался шутить, но нам почему-то было недо смеха. Возможно, сказывался сложный перелет или действие лекарства. Настянуло в сон. После ужина мы почти не общались. Каждый поднялся в свой номер.Алла уже спала в кабине лифта, и Ибрагиму пришлось её даже поддерживать. Юлиядержалась гораздо более стойко. Но когда мы оказались в коридоре, я понял, чтосамое лучшее для меня сейчас пойти спать. Я проводил её до дверей и пожелалспокойной ночи. Она обернулась. Честное слово, эта женщина меня простопоражала. У неё были такие зеленые глаза.

– Ты не хочешь остаться? – спокойно спросила она, словно мыбыли знакомы уже много лет.

– Не знаю, – ответил я, – у меня немного кружится голова. Ихотя я днем поспал, но мне лучше отдохнуть у себя. По-моему, сказываетсядействие лекарства.

– Как хочешь, – она была слишком гордой, чтобы меняупрашивать. И вообще слишком самостоятельной, слишком сложной, слишкомнепредсказуемой. Очень много этого «слишком». Мужчине нужна тихая гавань длясемейного отдыха, а жизнь с такой особой тихого пристанища явно не обещала.Такие женщины безумно нравятся, с ними очень интересно, но жить с ними долгопочти невозможно. А жениться на них просто глупо. Подобные женщины – идеальныелюбовницы и прекрасные друзья, но неважные супруги. Они органично смотрятся влюбом салоне, на любом приёме, в любой компании дипломатов или коронованныхособ. Но их невозможно представить на кухне, ухаживающей за вами, сидящей увашей постели. А мужчинам иногда хочется быть маленькими детьми. И я дажепорадовался, что мне сделали укол. Есть некая отговорка, чтобы остаться в своёмномере.

– Спокойной ночи, – пожелала мне с некоторым сарказмом Юлия.По-моему, она поняла, что я просто устал и повторять «на бис» вчерашние ночныеподвиги буду не в состоянии. Я сделал вид, что не заметил её сарказма. Повернулсяи отправился спать. Но как только я вошел в номер, раздался телефонный звонок.Это был всё тот же Равлюк.

– Вы уже решили? – озабоченным голосом спросил этот тип. – Явзял вам билет на утро. Полетите с пересадками через Джакарту. Мы дажедоговорились, чтобы вас там посмотрел местный врач. Если будут какие-нибудьосложнения после укола.

Это был уже перебор. Даже если бы я был абсолютным идиотом,я бы должен был заподозрить неладное. Откуда такая забота о моей персоне? Ипочему он так настойчиво пытается меня отсюда удалить? Но Равлюк был неаналитиком ФСБ, а хорошим оперативником в московской милиции. И поэтому онневольно подсказал мне вариант ответа.

– У меня кружится голова, – сказал я почти правду, – и менянемного подташнивает. Боюсь, что утреннего перелета я просто не выдержу. Мнеочень плохо. Возможно, даже придется завтра вечером остаться в Куала-Лумпуре.Поэтому утром я никуда не полечу…

– Но если прилетит Гога…

– Это его право. Пусть разбирается со своей бывшейвозлюбленной. А вы, Григорий Георгиевич, должны нас защищать. И потом, какоеотношение имеет его приезд ко мне? Я вообще не понимаю, что происходит. Сегодняя ночую в своём номере и не собираюсь никуда уходить.

– Но…

– Спокойной ночи, – я положил трубку. Всё, что нужно, я ужесказал. И он обязательно передаст наш разговор Феликсу. А может, тот вообщестоит рядом с ним, и Равлюк звонил мне из его номера. Такое вполне возможно.Теперь я сообщил им, что никуда не уеду. Намекнул, что могу завтра остаться,чтобы им было спокойнее. Почти честно сказал, что у меня болит голова, исообщил им, что буду ночевать один. Я обязательно выйду в коридор, чтобы гнидаФеликс не воспользовался сегодняшней ночью. И хотя ему тоже сделали укол, но оннамного моложе меня. К тому же у него такая супруга, которая может разбудить имертвого. Поэтому он у нас такой живчик. Я положил в карман левитру на всякийслучай, опрыскал себя одеколоном и вышел в коридор.

Захватив из своего номера табличку «Do Not Disturb», что впереводе означало «не беспокоить», я прошел к номеру Юлии. И повесил табличкуна её дверь. Если Феликс даже подойдет сюда, у него хватит ума понять, чтосегодня ночью лучше не стучать. Хотя, кто знает. Но твердой гарантии у меня всеравно нет.

Я вернулся в свой номер, раздеваясь на ходу. И все-такикакой гад этот Феликс. Увидев этого соглядатая, придумал план, как меня отсюдаудалить. Рассчитывал на мой естественный испуг перед бандитом. Я ведьдействительно не люблю всех этих разборок и выяснения отношений. Деньги любяттишину. Мои, во всяком случае, деньги. Это его деньги нуждаются в рекламе, вразных громких пиар-акциях, в ажиотаже. Каждому своё. Вот он и действует так,как привык действовать в бизнесе.

Нужно сказать, что я довольно быстро заснул. И мне снилисьне Гога и не Юлия, а этот злосчастный самолет, который все время трясло.Настоящий кошмарный сон. Утром я проснулся в седьмом часу, весь в поту.Пришлось даже поменять подушку. Потом я долго ворочался, но не мог заснуть. Инаконец отправился в ванную комнату. Наверно сказался и наш тяжелый рейс, ипотрясение от предательства Феликса. Хотя если подумать, какое такое большоепредательство. Просто мой друг решил пошутить и воспользоваться моментом, чтобыотнять у меня красивую женщину. К тому же ему было приятно сознавать, что оннаколет меня на такую сумму. Я ведь заплатил за её поездку и, по нашимпонятиям, имел право на взаимные чувства. А он хотел меня удалить и бесплатновоспользоваться ситуацией. В общем, если подумать, ничего страшного. Обычныйбизнес. И немного эротики.

Я вышел в коридор. Прошел к номеру Юлии. Моя табличка виселана месте. Я её снял. Прислушался. В её номере было тихо. Даже если Феликспоявился здесь сегодня ночью, то и тогда он не стал бы стучать. Я его хорошознаю. Он осторожный и скользкий тип.

Вернувшись в свой номер, я заказал завтрак. Не хотелосьспускаться вниз. Уже после того, как я позавтракал, мне неожиданно пришла вголову оригинальная идея. Я спустился вниз, попросил у портье небольшоймагнитофон или диктофон. Через пять минут мне его выдали. Я забрал магнитофон,уточнил, где находится «Хилтон», и отправился туда.

Несмотря на раннее утро, в городе было довольно много людей.Все спешили на работу. Я прошел к «Хилтону». Хорошо, что оба отеля находилисьнедалеко друг от друга. Вошел в холл и сообразил, что не помню фамилию этогоКарена. Я сел в кресло, пытаясь вспомнить. Ведь Равлюк сообщал мне его фамилию.Я помнил только кличку Глашатай. Но не могу я говорить эту кличку вместофамилии. Меня отсюда просто выгонят. Или позвонить Юлии, чтобы она сказала мнефамилию? Нет, это невозможно. Она сразу догадается, что я пришел навеститьэтого типа. Как его фамилия? Я пытался вспомнить минут десять. И не вспомнил.Поэтому решил действовать иначе. Я подошел к стойке портье.