с Дамьеном решили, что так будет лучше. Если продать замок, то мы сможем купить маленький домик, а остаток денег вложить в твое лечение.

— Но замок — наша плоть и кровь! Он — наш дух, наследие предков! — Агата засверкала глазами и хлопнула ладонью по столу. — Это все, что осталось у Шанаторов! Холодный замок и гордость!

— Замок — лишь камни, — спокойно ответил Джонатан. — Глупо за них цепляться.

— Вы так говорите потому, что у вас нет гнезда! — гневно бросила Агата. — Из Серых Крыльев вас, поди-ка, выгнали. У них там своя жизнь, зачем им такая родня?

— Вы правы, тааннет, — кивнул Мэррил. — Гнезда у нас нет. Говорите, полтора миллиона? Я покупаю Холодный замок.

— Он не продается, — рыкнула Агата. — Без разрешения главы рода ни одну сделку с родовым имуществом не утвердят. Засуньте свои деньги знаете куда? Шанаторы не продаются!

— Судя по тому, что я слышал, вам недолго осталось, тааннет, — безжалостно напомнил Джонатан. — После вашей кончины никому эта груда камней будет не нужна. Как и гордость Шанаторов. Лучше быть сытым, чем гордым.

Агата побелела и широко раскрыла глаза, а потом приподнялась и отвесила Джонатану звонкую оплеуху. Не сильную, на многое ее не хватило. Но все же на смуглой мужской щеке отчётливо проступил отпечаток ладони.

— Серж, отнеси меня в спальню, — холодно отчеканила девушка. — Я очень устала.

— Надо думать, — пробурчал Серж, с опаской косясь на потирающего лицо Мэррила. — Пошли, сестричка.

— А где Дамьен?

— Понятия не имею, в последние дни он совсем не появляется дома. Наверное, уборка в купальнях очень дурно на него повлияла.

Джонатан оседлал стул и выжидательно уставился на мать, ожидая продолжения скандала. Интересно, что такого было в Агате, почему она так его раздражала? У Мэррила достаточно жизненного опыта, чтобы понимать — дело нечисто. Они или влюбятся друг в друга, или дойдут до смертоубийства. Хотелось бы второго варианта все же избежать.

— Чай будешь? — спросила Элен безмятежно. — У Тео чудесные травяные сборы. Нужно будет на продажу выставить, экопродукты, единение с природой, ну ты понимаешь.

— То есть ругать меня ты не собираешься?

— С чего бы? Если я что-то и упустила в твоём воспитании, то уже поздно наверстывать. К тому же ты играешь на моей стороне поля. Знаешь, в первый день я вытащила Агату из ванной. Она хотела утопиться. Теперь будет жить тебе назло.

Джонатан забрал у матери чашку. Ему сделалось очень стыдно. Взрослый мужик накинулся на немощную девчонку, обидел ее. И плевать, в общем-то, что Агате больше трёхсот лет. Дело не в возрасте, а в мироощущении.

— Я пойду наверх. А ты выбери себе комнату. На первом этаже правого крыла есть вода и даже горячая. Захочешь есть — приготовь сам или попроси Теодора. И крайне рекомендую посетить купальни, они здесь великолепны. Честно, в этом старом замке осталось ещё что-то приличное. Ну, кроме Агаты, разумеется.

Джонатан хмыкнул и огляделся. Он не видел, какой кухня была пару месяцев назад, но и сейчас тут царила глобальная нищета. На стенах появились полки, на полках — чашки и тарелки. Сервант заполнили крупы, в холодном ящике на окне нашлись яйца и молоко. На дровяной плите стояла отмытая до блеска кривая сковородка.

На деревянных подпорках висела ржавая раковина — страшно даже представить, с какой свалки ее притащили. В раковине лежала груда грязных тарелок. Джо покрутил вентиль и убедился: горячая вода есть. Он засучил рукава и принялся мыть посуду.

— Не мужское дело вы затеяли.

Джонатан обернулся на голос. В дверях кухни стоял молодой человек с длинным лицом, живыми глазами и тёмными волосами. Руки незнакомец держал в карманах потёртых узких штанов.

— Не мужское дело — когда за собой убирать не умеешь, — спокойно ответил Мэррил. — Если не хочешь мыть посуду и стирать — заработай на прислугу или хотя бы на посудомоечную машину.

— Или заведи бабу.

— Бабу? — вскинул брови Джонатан. — По-твоему, женщины нужны для того, чтобы тебя обхаживать?

— Для чего ж ещё?

— А ты им что? Посредственный секс? Похоже на бытовую проституцию, да?

— Ну почему же посредственный? — обиделся незнакомец. — Я могу и отличный. Никто ещё не жаловался.

— Отличный — это по любви. Секс — он в голове, — пояснил Джонатан. — Если нет любви, то будет посредственно. А если есть — то для любимой и тарелку вымыть несложно.

— Ой, здесь что-то на пингвиньем, — махнул рукой молодой человек. — В древних родах совершенно другие уставы.

Но Мэррил уже не слушал ту чушь, что нес Шанатор. Его внимание привлекли часы, блеснувшие под кружевным рукавом рубашки.

— Это Тиссо? — спросил Джонатан. — Швейцарские?

— А? — запнулся на полуслове парень. — Чего?

— Часы. Швейцарские. Ремешок знакомый. Крокодилья кожа.

Сначала юноша инстинктивно одернул манжет, потом деланно засмеялся. Подошел к Джо, обнажил запястье.

— Дорогие, что ли? — спросил он. — Я их в карты у одного чудака в деревне выиграл.

— Можно посмотреть поближе?

— Ну конечно.

И на ладонь Мэррила легли часы. Крупные, тяжелые, в золотом корпусе с черным циферблатом. Джонатан перевернул их: на прозрачной задней крышке была надпись: Tissot 1853. Он не помнил цену этой модели, но точно знал — не подделка и не дешевка. Вещь стильная и красивая.

— Нравятся? — спросил юноша. — Кстати, я Дамьен Шанатор.

— Джонатан Мэррил. Отличные часы. Прослужат долго. Красивые.

— Ты приехал жениться на Агате?

Мэррил вздохнул. Похоже, тут все уже в курсе его планов. Неприятно.

— Я приехал помочь вам с некоторыми юридическими вопросами. Кстати, чай будешь?

— Не, я уже. В деревне перекусил. Ну, удачи тебе, Мэррил. Пойду отдыхать.

— Спальня для меня найдется?

— На втором этаже левого крыла есть несколько приличных комнат, но там нет воды. Внизу в правом крыле вода есть, но там раньше жила прислуга. Выбирай, что тебе по душе.

Какие гостеприимные тут люди, конечно. Весь замок к услугам гостя. И не поймешь, хорошо это или плохо.

Джонатан выключил воду и отправился на экскурсию. Замок ему скорее понравился. Основательный, удобно спроектированный. Лестницы широкие, перила массивные, комнаты прислуги хоть и небольшие, зато с окнами и каминами. Мебели, конечно, никакой не сохранилось,