жители. «Выходит, немцы взяли четырех местных пастухов и заставляют их гнать стадо к Смоленску, – подумал разведчик. – Четверо местных гонят стадо. А трое немцев следят за пастухами – так сказать, пасут их самих».

Теперь задача стала ясна, и задача была вполне решаемая. Для ее выполнения Шубину даже не нужна была помощь раненого Василия Теплова и мальчика Пети. Он подал им знак оставаться на месте, а сам достал нож и пополз ближе к часовому. Так, ползком, он подобрался к дежурившему немцу на расстояние нескольких метров, а затем кинулся к нему.

Немец совершенно не ожидал нападения, он даже не успел схватить лежавшую рядом винтовку. Шубин вонзил нож ему в шею. Одного немца он уложил первым же выстрелом, второй успел схватить оружие и даже успел один раз выстрелить, но мимо – а пуля, выпущенная разведчиком, пробила ему голову. Вся схватка заняла не больше минуты. Пастухи, разбуженные выстрелами, с недоумением смотрели на человека, стоявшего над ними с автоматом в руках. Один из них попытался бежать в лес, но Шубин ударом ноги сбил его с ног.

– Всем сидеть на месте, – громко приказал он. – Я – капитан Красной армии. С данного момента власть немцев на этой земле закончилась. Теперь вы будете выполнять не их приказы, а мои. Понятно? А приказ мой будет простой: это стадо нужно доставить в наш армейский тыл. Дорога в наш тыл будет лежать через деревню. А туда вам помогут добраться мои люди – вот они. Ну-ка, бойцы, давайте-ка сюда!

На его призыв из темноты вышли Теплов и Петя. Лазутчик старался крепко держаться на ногах и стоять так, чтобы пастухи не видели его перевязанную руку. Петя держался уверенно, как настоящий солдат.

– Мои бойцы за вами проследят, чтобы вы каких-нибудь глупостей не наделали, – продолжал Шубин. – А если вдруг кто-то из вас надумает сделать такую глупость, пусть помнит: я и мои люди находимся рядом. Понятно? Теперь хватит сидеть у костра, насиделись уже. Собирайте стадо и гоните его в деревню. Петр вам дорогу покажет. А в деревне вас уже будут ждать солдаты Красной армии. Все, вперед!

Пастухи пошли собирать стадо, выводить его на дорогу в деревню. Петр кинулся им помогать. Шубин остался наедине с Тепловым и сказал ему:

– Извини, Василий, так уж вышло. Думал тебя в деревню проводить, а получилось, что ты других будешь туда провожать. И много у тебя подопечных – целых пятьсот или шестьсот голов. Справишься?

– Не сомневайтесь, товарищ капитан, справлюсь, – ответил лазутчик. – Выполнение боевой задачи поможет держаться на ногах. Ну и Петр, я думаю, поможет.

– Да, Петр тебе окажет помощь, – сказал Шубин. – А насчет солдат Красной армии, которые будут вас ждать в деревне, я не совсем соврал. Я сейчас, как вернусь в землянку, свяжусь с полковником Даниловым и передам информацию обо всех наших действиях. И про колонну жителей, отбитых у немцев, расскажу, и про взорванный мост, и про операцию в Вязьме. Ну и про стадо, которое гонят к деревне. А уж полковник, я думаю, постарается кого-нибудь выслать вам на помощь. Ну, давай, Василий, удачи тебе!

Теплов поспешил вслед за уходящим стадом. А Шубин пошел назад, в землянку. Лернер и Коростылев крепко спали и не заметили ни его ухода, ни возвращения. Капитан достал рацию и стал вызывать радиста полковника Данилова. Он хотел выйти на связь во внеурочное время, поэтому ему долго не отвечали. Но вот наконец он услышал позывные штаба фронта. Установив связь, Шубин передал короткое сообщение. Обо всех успешных действиях группы он сообщать не стал – на это не было времени. Зато он сообщил о том, что разведчики отбили у немцев стадо коров, видимо обеспечивавшее целую немецкую дивизию. И о том, что это стадо сейчас движется к деревне, лежащей к юго-западу от Вязьмы. Закончил он сообщение просьбой выслать в деревню группу разведчиков, которые могли бы перегнать животных на восток, в расположение советских войск.

Вот теперь, когда все дела были закончены, можно было наконец лечь поспать. Шубин лег и с головой накрылся шинелью. «И не надо меня будить!» – мысленно приказал он своим товарищам.

Лернер и Коростылев словно услышали этот приказ своего командира. Шубин проснулся, когда уже давно рассвело и его товарищи поставили на огонь котелок, чтобы приготовить чай. И, конечно, они сразу стали задавать вопросы о том, куда делись Теплов и Петя Томилин. Шубин рассказал им обо всем, что случилось ночью, а затем добавил:

– Так что мы с вами остались втроем. Но три разведчика – это вполне боевая единица, способная решать сложные задачи. Так что будем и дальше мешать отходу противника и вывозу им груза и ценностей.

– Значит, нам нужно совершить еще одну диверсию на железке? – уточнил сержант. – Ну, это для нас дело знакомое…

– Дело, конечно, знакомое, но не такое простое, как кому-то кажется, – сказал Шубин. – Если мы устроим взрыв на отрезке между Вязьмой и тем мостиком, который мы сумели подорвать, то это будет уже третья диверсия в этом районе. Немцы поймут, что мы устроили где-то здесь базу, и начнут нас искать. А если начнут искать по-настоящему, то быстро найдут. Стало быть, нам нужно перенести свои действия дальше к западу, в сторону Спас-Деменска, или переместить в тот район свою базу. А еще лучше – сделать и то и другое.

– То есть нам придется эту землянку бросить? – с сожалением спросил Лернер. – Только мы к ней стали привыкать…

– Разведчику ни к чему привыкать нельзя, – наставительно заметил Шубин. – У разведчика все в жизни временное. Как и сама жизнь, кстати. В общем, из всех этих рассуждений я делаю такое заключение: давайте собирайте вещи. Сегодня мы отправимся на запад, будем там создавать новую базу. А ночью проведем очередную операцию, но уже на другом участке.

Пока Лернер и Коростылев укладывали вещи, Шубин изучил новый участок местности на карте – тот, который относился к участку, лежащему в двадцати километрах западнее. И наметил там две точки, в которых можно было устроить партизанскую базу, и несколько мест, где можно было провести диверсии на железной дороге. Когда все было готово к походу, разведчики взяли свои вещмешки и отправились в путь.

Они шли три часа и за это время сделали лишь один привал. В час дня они добрались до одного из пунктов, выбранных Шубиным для базы. Как видно, перед войной в этом районе занимались лесозаготовками. Целые массивы деревьев были срублены; часть успели сложить в штабеля, а часть