и громко шутила, а мне стало скучно, но я обязан отбыть номер.

Пока Мадам делала вдох, чтобы выдать «автоматную очередь» из слов, я воспользовался паузой и предложил Соколову:

— Пойдем покурим.

Он кивнул. Мы, подошли к барной стойке, хлопнули по рюмке водки, а потом, накинув в прихожей куртки, вышли на крыльцо.

По большому счету я не курю, но за компанию могу постоять с сигаретой в зубах. На улице было холодно. Огромные хлопья снега падали с темного неба, накрывая белым покрывалом, участки, газоны и деревья. Хотя теплую куртку я застегнул до самой шеи, морозу было достаточно нескольких секунд, чтобы проникнуть сквозь ткань.

Вслед за нами вышел Желтухин. Я не сразу заметил, его протянутую руку, и не нашел повода уклониться от рукопожатия.

Олега скользнул по фингалу, но тоже не поинтересовался его происхождением.

— Хреново выглядишь, — прищурился он.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил я, с неприязнью подумав: «Очень жаль, что сковорода, попавшая в твою голову, оказалась не чугунной».

Олег старше меня на пару лет. Он и с Ильичем познакомился, еще в начале 90-х годов, тогда они вместе создали свой первый кооператив. Торговали компьютерами. Не скажу, что за время совместной работы на шефа мы с Олегом стали симпатизировать друг другу, скорее это можно было назвать состоянием холодной войны. В первую же неделю после моего трудоустройства к Адамовичу, Олег на правах старого друга и компаньона, пытался меня построить, но, нарвался на жесткий ответ. С тех пор отношения так и остались прохладными.

— Ты без жены? — поинтересовался я.

— Татьяна, поздравила именинника и ушла собирать вещи. К морю летим.

Олег несколько раз быстро затягивается, затем тушит окурок и поеживаясь от холода возвращается в дом.

Когда и мы с Соколовым затушили сигареты, в усадьбу вошли новые гости — приехал Саша Тур, за ним охранник, с огромной коробкой и новый субъект, в котором я угадал солиста Большого театра — крупный мужчина в дубленке и меховой шапке.

Тур, мужчина среднего роста и плотного сложения (Саша, настоящий мазохист, зимой насилует себя и бегущую следом охрану ежедневными многокилометровыми лыжными кроссами), загорелый (гонялся на яхте где-то в Сиамском заливе), в расстегнутой меховой куртке и темно-синей водолазке, улыбаясь, пожал нам руки.

Банкир прошел в дом, охранник следом. Неожиданно для меня, солист оказывается давним знакомым Соколова. Они весело обнимаются, хлопают друг друга по спине, а потом Саша оборачивается ко мне:

— Володя, знакомься. Это Денис — единственно светлое пятно в жизни Адамовича. Кстати, он, как и ты увлекается восточными единоборствами. Вот видишь, даже синяк под глазом имеет. Все как положено спортсмену, — Саша смеется одной рукой продолжая обнимать народного артиста

— Денис! Приятно познакомиться, — представился я.

Мы пожали руки, и, я, отметил крепкое рукопожатие Родькина. Пару минут мы болтаем о погоде, о московских пробках и о том, как хорошо жить за городом, особенно на Рублевке.

Пользуясь тем, что друзья увлеклись разговором, я сваливаю обратно в дом. Пора найти Куца.

Часть гостей уже вышла из-за стола и, разбилась по интересам. Мадам оживленно болтала с женой Балкошкина, нефтетрейдеры и Локтев уединились в зимнем саду, а вот Куца я нигде не видел.

Тогда я толкнул высокие двери в библиотеку.

Библиотека — уютная комната с высокими готическими сводами и панелями резного дуба была до потолка уставлена полками с книгами. При входе стоит чучело ревущего оленя.

На стенах несколько полотен мастеров современного искусства. Работы Олега Кулика и Владимира Дубосарского, Ильич покупал при мне, после окончания фестиваля современного искусства в бухте Радости. Шеф, любит читать, хотя заядлым библиофилом назвать его было бы затруднительно. В центре библиотеки вокруг инкрустированного стола стояли три глубоких кожаных кресла. На столе тарелка с канапе, бокалы, бутылки коньяка и виски. В кресле развалился именинник, напротив него сидел Саленко.

— Вы Куца не видели?

— Он только вышел. Заходи, выпьем немного, — позвал Ильич — Попробуй вот сорокалетний коньяк, от Рами. Я кивнул, опустился в одно из кресел и энергично растер уши. Несмотря на алкоголь, надо было оставаться в форме, потому что праздник не дошел еще, даже до экватора.

Ильич взял бутылку и разлил коньяк по бокалам.

После водки, особого вкуса я не чувствовал, но с энтузиазмом похвалил букет.

Шеф долго молчал, смакуя коньяк, потом извлек из ящика стола коробку с сигарами и серебристый нож-«гильотину». Не спеша, просунул кончик сигары в отверстие ножа и отсек.

— Кто будет сигару? — наконец произнес он.

Мы с Саленко дружно отказались. Вскоре Ильич снова куда-то исчез, а я остался вместе с его первым заместителем. Огромный и вполне добродушный, бывший заместитель министра судостроительной промышленности спросил:

— Денис, а ты то, когда построишь дачу? — и принялся очищать апельсин.

Я невесело отшутился:

— Если деньги мерять кучками, то у меня будет ямка. Какая дача с моими доходами?

— Да брось ты. Вполне можешь купить в рассрочку. Могу порекомендовать тебе хорошее место по Калужскому шоссе, продается участок в лесу на берегу Десны…

— Нет, я сейчас не потяну. Брать надо в хорошем месте, где-нибудь на Клязьминском водохранилище, или здесь, в вашем поселке, — грустно пошутил я. — Да и одному то мне зачем дача? Когда мне там бывать? Я все время на работе.

— Вот поэтому я и говорю о даче, — Саленко засунул в рот дольку апельсина и оглянулся через плечо, желая убедится, что нас никто не слышит. — Ты знаешь, он на секунду запнулся. — Если бы я проводил столько времени с Адамом, сколько ты, я бы давно решил все свои вопросы, — негромко закончил он.

— Деньги для меня не главное, — я уныло пожал плечами.

И на самом деле, деньги — больная тема. Трое заместителей Адамавича получили от дома здесь же, в этом поселке. Мне он тоже, за праведные труды, обещал дачу, не на Рублевке, конечно, но пока тянул время. А напоминать шефу про его обещания, мне всегда было неудобно. Для меня деньги, как я и сказал Саленко, увы, не главное, а уж что-то просить для себя, я не умею. Потом, уверен я, Ильич и сам все помнит. Вот только сегодня слова Саленко меня задели, и мне захотелось напиться.

Саленко налил два стакана Chivas Regal, и мы чокнулись. Виски был очень крепкий.

— Еще по одному?

— Давайте, — сказал я.

Мы выпили по второму стакану. Саленко убрал со стола пустую бутылку, и мы вернулись в охотничий зал.

С приездом Тура и народного артиста, застолье оживилось. Слово взял Тур и сказал длинный тост. Все выпили. Немного повспоминали