«Фоксглову и Мальвонию известно, где я живу? Кто сможет остановить их, если они придут за мной?»

Бык Беллз мог бы. Но Беллза рядом не было. Рори ждал возвращения мамы с ночной смены в «Чёрной Мэдди».

Он мог остаться с Иззи и подождать маму с ней. Хильда отправлялась в «Чёрную Мэдди» после смены в кожевне, чтобы петь перед постояльцами. Но гостиница – не лучшее место, чтобы делиться этой историей. Им нужно было поговорить с глазу на глаз.

Шорох, донёсшийся с улицы, заставил его подскочить.

Дверь со скрипом открылась. Он напрягся.

– Рори? – спросила мама.

Они сидели на кухне, слишком тесной, чтобы вместить мамину ярость.

– Мы им покажем, – сказала она. – Напасть на моего сына! У Быка Беллза есть связи. Он, конечно, большой олух, но предан мне. Как и Кора. Не ведись на её дорогие вещи! – Мама стукнула кулаком по столу.

Рори ещё никогда не видел её такой злой. Щёки Хильды стали такими же красными, как её волосы. Он рассказал не всё, но признался, что его побили за непослушание: разбитый подбородок всё равно вызвал бы вопросы. В остальное она бы не поверила. Рори едва верил самому себе: странные слова, произнесённые за красной дверью, которая казалась ему живой, животное лицо дворецкого и сердце мальчика, которое он откопал на заднем дворе.

«Нет, – решил Рори. – О том, что случилось, должны знать только мы с Иззи».

– Как насчёт шерифа и его людей? – предложила мама. – Мы могли бы вызвать их туда, чтобы они поговорили с этим лордом-негодяем.

Рори не хотел вовлекать в это шерифа и его подчинённых. Несмотря на то что в их обязанности входило обеспечение исполнения законов, Рори чаще видел их в «Чёрной Мэдди» хлещущими эль.

– Не нужно, мам, – сказал он, поразмыслив. – У лорда Фоксглова есть деньги. А у нас их нет. Он просто откупится от людей шерифа.

Мама поддержала его кивком. Потом нахмурилась.

– Винсент был прав, в том доме творится что-то неладное.

Рори не сомневался в этом, но не мог поделиться тем, что ему известно. Это лишь усугубит положение дел, появятся вопросы. Он знал маму: та могла кинуться в особняк и потребовать встречи с самим Фоксгловом. Рори не хотел этого. Сложно даже представить, как поступят Мальвоний и лорд Фоксглов, если к ним придёт его разъярённая мама.

– Что ж, – сказала мама, – по крайней мере, нам удалось немного заработать, да?

– Точно, – ответил он.

– И мы оставим себе всё до последнего медяка.

Рори улёгся в свою кровать. Сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Он был дома. Пусть их лачуга и не могла похвастаться роскошью особняка, он не променял бы её ни на что другое. К тому же ему так и не довелось воспользоваться удобствами особняка: там даже помыться нормально не разрешали. Фоксглов и Мальвоний были ужасными, ужасными людьми. Могли ли они действительно его убить?

Рори попытался представить себе Тимоти, бедного мальчика, нарушившего правила Фоксглова, но не смог. «От этого будет только хуже», – подумал он. Тимоти начал бы преследовать его во сне, а Рори этого совсем не хотел. И всё же ему было жаль мальчика. Знают ли родители, что случилось с их сыном? Ждут ли они его возвращения?

Рори уснул, но мысли продолжали блуждать в его сознании.

Силуэт с каждой секундой становился всё больше. Нечёсаные волосы развевались так, будто их теребил лёгкий бриз. Чёрные птицы кружили вокруг, поднимая вихрь. Силуэт поднял свои призрачные руки:

– Пить, – застонал он. – Есть!

Рори проснулся от своего же крика. Сначала ему показалось, что он снова в особняке Фоксгловов, но знакомая обстановка привела его в чувство. Он был дома.

Рори выдохнул, но сон не выходил у него из головы. Он был очень похож на тот, в котором они с Иззи стояли на большом утёсе. Рори совсем забыл рассказать ей про него посреди этого безумия.

Мама заглянула в комнату:

– Пора вставать, соня. Завтрак остывает.

Рори прогнал дурные мысли и оделся.

На завтрак была жареная рыба и хрустящий хлеб. Рори наслаждался вкусной едой. Мама смотрела, как он ест. Она явно радовалась его возращению, даже кинула для него на сковородку второй кусок рыбы.

Закончив, Рори вышел из-за стола.

– Спасибо, мам.

Хильда улыбнулась и обняла его. Рори уловил нотки пачули, которые всегда его успокаивали. Он скучал по этому запаху. Мама ещё долго не выпускала его.

– Нам с Иззи надо кое-что сделать, – сказал он, разрывая объятие.

Мама нахмурилась.

– Только не нарвитесь на неприятности, – сказала она. – Просто забудьте про особняк. Ты меня понял?

– Конечно, мам. – Она посмотрела на него с недоверием. – Не волнуйся, – добавил мальчик.

Хильда с сомнением покачала головой, но улыбка выдала её мысли.

– Погоди-ка минуту. – Она вынула висевшую на стене картину из рамы, запустила руку в тайник и достала банку. – Ты заработал эти деньги, – сказала она, отсчитывая несколько монет. – Хорошо, когда в кармане звенит.

Рори протянул руку и взял деньги. Она была права. Это его жалованье, он имел право им распоряжаться.

– Спасибо, мам, – сказал он и поцеловал её в щеку.

Рори шёл по Штрассе вместе с Иззи. Утро было свежим и бодрящим, но небо оставалось таким серым и тяжёлым, как всегда.

– Думаешь, мы его найдём? – осмелилась спросить Иззи. – Этого Лавандра Снупа?

– Надо попытаться, – ответил Рори. – Только он может рассказать нам хоть что-то про Фоксглова.

Некоторое время они шли молча. Улицы наводнили продавцы и покупатели, несколько бездомных собак и кошек сновали среди них в поисках еды. В воздухе стояли хорошо знакомые запахи.

– Мне снился сон, – вдруг сказал Рори, вспомнив, что же он хотел рассказать Иззи. – Дважды: в особняке и прошлой ночью дома.

– Какой сон?

– В первый раз мы с тобой стояли на берегу и смотрели на Тёмное море, во всяком случае, я думаю, это было именно оно. На нас надвигалась грозная туча. Казалось, в ней что-то было, что-то, что пыталось обрести форму. А затем я услышал женский голос: «Пить! Есть!»

Иззи с минуту молчала.

– Звучит не очень, – наконец сказала она. – Это был женский голос, ты уверен?

– Уверен, – ответил Рори. – А прошлой ночью мне снилось почти то же. Там была стая чёрных дроздов. Я слышал тот же голос, тот же отчаянный крик. И вдруг он вспомнил:

– «Она идёт», – повторил он. – «Я чувствую её», – вот что я слышал через дверь, Иззи! Что, если женский голос из моих снов принадлежит этой «ей», о которой тогда говорили?

– Может, – неуверенно сказала Иззи. – Но, Рори, почему этот сон приснился тебе? Обычно пророческие сны видят те, у кого есть, например, магический дар.