Что, если это Кендрик объявил отбор невест? Что она будет делать, когда он приедет в замок, будет ходить по коридорам, разговаривать с девушками — дьявольщина, да даже дышать с ней одним воздухом! Несколько дней назад она любила его и надеялась, что он тоже полюбит…

А что теперь?

Она не знала.

Она боялась узнавать.

Все студентки академии, которых собрали в большом зале, были взволнованными. Преподаватели, которые расположились в первом ряду, то и дело оборачивались, призывая девушек к тишине. Стоя возле кафедры и слушая вполуха Шайло, возмущенно толковавшего об очередной стычке Базиля с первокурсниками, Валентин видел, что студентки не могут усидеть на месте. Зал наполнял смех, улыбки, искрящиеся взгляды.

Всем хочется победить в отборе невест и стать женой принца. Не родилась еще такая девушка, которая не хочет носить корону. Вот они все: дворянки, крестьянки — все говорят, обсуждая отбор, всем интересно, какой именно государь объявил отбор невест для сына, все так и рвутся участвовать и побеждать.

Большой зал был похож на шумное море.

Валентин заметил, как Клера о чем-то говорит приятельницам, то и дело глядя в сторону Дайны. Должно быть, предполагают, что отбор невест объявлен для принца Кендрика. Почему бы и нет, в конце концов? Одну жену прогнал, надо найти и вторую. Валентин вспомнил, что год назад Дайна стала женой принца без отбора, и это было правильным с точки зрения его высочества.

Надо было брать беспомощную, зависимую, такую, за которую никто не заступится, когда придет время выбросить ее из жизни. А если в отборе победит, допустим, какая-нибудь принцесса Вельских земель, то с ее почтенного родителя и братьев станется и поколотить принца, если он откажется идти к супруге в первую брачную ночь, и дверь за ним запереть, чтобы не сбежал.

Еще и мать с сестрами поставят у ложа, чтобы наверняка убедились.

И такую принцессу уже не выгонишь из дворца. Скорее, тебя самого выгонят, а его величество тесть еще и пинков надает для пущей скорости.

Дайна сидела рядом со светловолосыми селянками-первокурсницами, сосредоточенно рассматривала платочек, который держала в руках. Спина была выпрямлена, как натянутая струнка. В отличие от своих однокурсниц, которые так и ерзали на скамьях, она не была ни веселой, ни возбужденной: в ней чувствовался страх. Валентин невольно залюбовался девушкой. Вот так смотреть бы на нее всегда — и чтобы никто больше не смотрел.

Он вновь осадил себя. Дайна может победить в отборе невест — тогда она выйдет замуж за Эжена. Надо будет дать ей еще два раза напиток, который усилит заклинания прикрытия от инквизиции, и можно будет выкинуть из головы и чувства, и мечты.

Да если и не отбор! Она может встречаться, с кем захочет, хотя бы с шаннийским красавчиком. Тоже принц, между прочим. Девятнадцать лет — как раз тот возраст, когда хочется любить и еще верится в то, что любовь будет вечной.

— Что ж, тогда усилим его наказание, — сказал Валентин, и Шайло энергично закивал. — Пусть помимо уборки коридоров займется туалетом на втором этаже. И кстати, выпишите кухонным крысам премию за сегодняшний обед.

Шайло довольно кивнул, поклонился и пошел к выходу. Валентин еще раз заглянул в свиток, который прислал Леон через магическую почту, и вышел к маленькой кафедре.

Зал тотчас же захлебнулся тишиной. Дайна неотрывно смотрела на свиток, и теперь, встав ближе, Валентин заметил, что она дрожит от страха.

— Итак, уважаемые студентки, — произнес Валентин, и тишина сделалась еще глубже, сгустилась. Кажется, девушки перестали дышать в предвкушении чуда. — Я рад сообщить вам, что его величество Леон Саалийский и Мизеанский, и прочая, и прочая, объявляет отбор невест для своего среднего сына Эжена.

Дайна вздохнула и прикрыла глаза. Не Кендрик. Ей сразу же сделалось легче. Валентин это увидел и невольно обрадовался тому, что маска закрывает его лицо так, что он может смотреть на Дайну, и никто этого не заметит. И можно скользить взглядом по ее лицу, и твердить себе, что Дайна всего лишь студентка, а не девушка, которая совсем недавно закусывала губу, чтобы не закричать от наслаждения в его руках. Дайна сделала свой выбор, и Валентин знал, что она не пожалела об этом.

Вот и хорошо. И незачем больше думать об этом.

— Будущая королева обязательно должна быть волшебницей, — продолжал Валентин, решив умолчать о такой мелочи, как смерть после рождения второго сына. Этого умудрялись избегать; нынешняя саалийская государыня использовала магию, родила трех дочек после первенца, и только потом на свет появился Эжен. — По традиции Саалии, это защищает правящую династию, страну и народ. Его высочество Эжен прибудет в академию в самое ближайшее время. К тому моменту уже станет ясно, кто пройдет первый этап отбора. Принц умен, хорош собой, прекрасно воспитан и благороден — как и полагается принцу.

Девушки восхищенно ахнули, уже представляя себя в объятиях завидного жениха. Селянки-первокурсницы залились румянцем. Это был бы для них просто восхитительный прыжок из грязи в князи. Месяц назад они сгребали сено на поле и доили коров, а еще через месяц одна из них может стать принцессой и будущей королевой.

В зал вбежало множество крыс в торжественных белых сюртучках. В лапках они держали цветочные горшки, наполненные землей, и бархатные мешочки. Некоторое время в зале царила веселая суета: девушки рассматривали горшки, на пузатых боках которых проявлялись их имена, написанные золотом, и пытались развязать тесемки мешочков.

Дайна задумчиво смотрела на горшок — она уже поняла, что нужно сделать, и Валентин видел, что ей не хочется. Вся ее душа протестовала и возмущалась.

Интересно, почему бы? Не хочет замуж за Эжена Саалийского? Сомневается в том, что он порядочный человек, или в ней еще теплятся какие-то чувства к бывшему мужу?

Скоро Эжен будет в академии, и Дайна обязательно в него влюбится. Все девушки влюбляются в принцев, так уж заведено. И Дайна вполне способна дойти до конца отбора и победить. Эта мысль казалась Валентину ланцетом хирурга: она причиняла боль, но была целительной.

Пусть влюбится. Не в принца, так в кого-то другого. Пусть держит своего избранника за руку, пусть целуется с ним в дальних уголках замка и со смехом убегает от бранящегося Шайло.

— Развяжите ваши мешочки, — приказал Валентин. — В каждом из них есть зерно провозвестника. Это растение издавна использовалось в предсказательной магии, а сейчас оно поработает на вас.

Снова возня — девушки развязывали мешочки, вытряхивали на ладонь зерна, темно-красные, ребристые, похожие на наконечник стрелы. Зерна шевелились, в них пульсировала жизнь, готовилась вырваться.

— Все вынули зерна? — спросил Валентин. Девушки закивали, многие подняли руки с зерном, зажатым в пальцах. Дайна сидела неподвижно, словно необходимость участия в отборе причиняла ей боль, и она старалась не двигаться лишний раз. — Теперь осторожно погрузите их в землю, носиком вперед.