воду венки и принялись расчесывать волосы. Вода слушала их речи, и успокаивалась.

Ночное небо мигало звёздами. Вдруг пролетела одна из них, словно оторвавшись, с хвостом и искрами, да так близко, что стало как днём. Девушки замолчали, а после вскрикнули от палящей жары, прыгнули в воду, забыв даже снять свои сарафаны. Под водой, сквозь рябь и вспышки они глядели, как небео взрывалось и роняло молнии. Наконец, утомившись соседствовать с усатыми сомами, девушки высунулись по плечо.

— Неужто опять? — изумилась Крица, самая младшая.

— Опять балуют черти на небе? — возмутилась Воца, средняя.

— Опять, — констатировала Шука, самая старшая. Она вышла на берег, потопав за тяжелыми рукавицами. Заметив, что идет одна, обернулась и сказала: «Чего ждём? Закипай, работа!» Остальные девушки неохотно поплыли к берегу.

Всю ночь они собирали горячие обломки. Из уст Воцы звучала речная мелодия — от рукавов её сарафана текли ручьи ледяной воды, смывавшей пепельные опалы с пораженной земли. Крица, самая юркая, бегала по лесу, собирая камнепад и по пути леча поломанный бурелом. Шука молча хоронила камни.

Через время всё повторилось. А потом ещё раз. И лишь на седьмой случай всё изменилось.

Воца колдовала над водой, как увидела высокую светлую фигуру, выходящую из лесной чащи. Ели и сосны кланились ему, словно барину. Девушка прокричала «Батя-водяной, человек идет!», нырнула в омут и позвала сестер. Втроем они подвсплыли, их макушки виднелись среди кувшинок.

— Да говорю тебе, человек! — прошептала Воца. Крица нетерпеливо упрашивала показать гостя: «Не может быть, не из людского он сделан, я бы узнала вмиг» Шука молчала. Юный бог услышал их разговор, обернулся и спросил:

— Кто здесь?

Тишина.

— Кто здесь? — громко повторил он. — Если добр ты, не обижу. Если зол, то пропади на дне.

Шука тотчас же уплыла: «Не мое это дело» Вслед за ней исчезла Воца.

— А добр ли ты? — игриво спросила оставшаяся Крица. Юноша улыбнулся.

— Добр.

— Чем докажешь?

Божич засмеялся.

— Знаешь ли ты, с кем говоришь?

— Может, и знаю. А может, и нет! — Крица хлопнула ладонью по воде, забрызгав юного бога. Он отвернулся, а когда вновь посмотрел на озеро, то никого не нашел. Это разыграло в нём чувства. Буду ли я праведен, если воспользуюсь силой, спросил он себя, и усомнился.

— Нет, не быть этому. Пришел по-доброму, уйду так же.

4

Божич исчез и не возвращался ещё неделю. За это время он горячо спорил с Бадняком. Камни разбитых миров разлетались по космосу. Бадняк всюду сменял жизнь на смерть, воду на огонь, цветы на сухостой, плодородную землю на горячую лаву. Божич искал своим светлым умом, как бы спрятать жизнь от старшего брата. Смерть вызывала тоску в сердце Божича. К тому же встреча с незнакомкой томила его надеждой.

Не выдержав, он вернулся. На озере стояла ночь, и лишь песни девушек

— Выходи! Ты, чье имя я не знаю, выходи по-доброму! — кричал он в озеро.

— Прекрати, — тихо, но уверенно сказала Шука. Она расчесывала серебряные волосы гребнем, не отрывая взгляд от пришельца. Божич спросил её, кто она и где искать ту незнакомку, что говорила с ним. Шука удивилась, но позвала сестёр. Крица тут же спрыгнула с ивы, улыбающаяся и весёлая.

Шука отложила гребень за камень, подплыла к ногам юноши, посмотрела ему в глаза, и велела сказать правду:

— Ты не человек?

— Нет, а ты?

— Положим, тоже. Людей, считай, тут почти что не было. А кто послал нас в этот край, мы уже не помним. Значит, это ты бросаешь с небес жаркое золото?

— Похож ли на душегуба?

— Тогда кто же губит наши озера и леса?

Божич поведал историю, как он с Бадняком нашел небесную пращу.

Три девушки ужаснулись. Воца залепетала «Я так и думала, я так и говорила!»; вода рядом с ней забурлила и зашипела, рыбы выпрыгнули из воды, как ошпаренные.

— Так мы для вас игра? — тихо спросила Шука. — И когда придет наш черёд?

Был Божич богом, а от чар трех девушек он не защитился. Стали они его умасливать и ублажать, обещали показать подводный дворец из стекла и изумруда. Приглянулась Божичу самая младшая, и решились они втайне от всех на взаимные чувства. Как мог, украдкой он посещал Крицу, слушал её смех и радовался тому, как под её ногами расцветали маленькие желтые лютики.

5

Всему когда-то приходит конец. Уловил Бадняк, что юноша куда-то уходит. Проследив за ним, он, превратившись в сову, сидя на скрипучей ветке прознал про озерный край, русалок и чувства юноши.

С лица Крицы упала слеза. Капля ударилась об корень давно упавшего дерева.

— Зачем плачешь ты? — юный бог взял русалку за руку. — Позволь забрать в свои небесные чертоги, где нет ни сна, ни зла, ни голода, ни страха.

— Как же ты не поймешь, что я люблю это место! Я клятвой закована здесь навсегда. Мой удел — дарить жизнь и лечить её.

— Значит, мой удел тоже — творить жизнь.

Божич пощупал ладонь русалки. Рубцы от ожогов, они напоминали о жарком золоте, что падало с небес.

Возмущенный юноша спросил, почему она себя не жалеет. Русалка мягко выскользнула из его объятий, босыми ногами зашла в озерную воду и погрузилась во тьму.

Бадняк ничего не сказал Божичу. Ухнув по-совиному, он вспорхнул крыльями и улетел. Загорелась в нем злоба, что без его веления делается.

6

Уже не дружили Бадняк с Божичем. то и дело ссорились и обменивались они гневными тирадами. Наконец, признался старший, что знает обо всём; велел ему распрощаться с любимыми. В ужасе Божич сбежал к Крице, рассказал ей о планах старшего, и вновь просил уйти вместе с ним.

— Я не смогу защитить всех сразу. Он слишком могуч и умён, а против его меча у меня только щит. Пойдем со мной, прошу тебя, не вынуждай страдать!

— Но если умрет наш озерный край, и сестры мои, то буду у тебя в темнице жить. Давай испросим совета у брата? Велько прослыл у нас умным и всезнающим.

В поле цветущей ржи было тихо, только ветер доносил до них, как колосья бились. Велько взглянул большими глазами на гостей. Худощавый, высокого роста, такой же бледный, как его сестры, он не пел и даже не плёл венки. Под рубахой виднелись шрамы.

— Давно я тебя не видел, Крица, — сказал первым Велько. — Кто этот кудрявый юнец, что пришел с тобой?

— Он ведает, сколько жить нам осталось.

— И сколько?

— До утра. С рассветом старший брат погубит всех нас.

Велько помолчал с минуту, а