безопасном месте. Постояльцы думали, что в черных мешках лежали славянские футболисты, с шумом устроившие вчерашний погром.

Метрдотель любезно сопроводил молчащего, громко стучащего зубами вдовца до аэропорта, однако в какой-то момент испарился без слов прощания. Гроб прошел все необходимые бюрократии на удивление быстро, словно прокатился по шелку. Бурак, у стойки привстав на носки туфель, просил себе пассажирское место, где теплее всего; сотрудница вежливо отвечала, что на борту самолета ему будет тепло и уютно в любом кресле независимо от его расположения в салоне.

До чего же холодно у вас в терминале, смертельно холодно, — пожаловался съежившийся Бурак.