Мы отлично помотались по окрестностям, но порулить Байрон мне не дал. Чтобы я не отвлекалась от изучения автомобиля. И еще ему нравилось, как мой тугой животик упирается в его спину.

Потом, стоя у поднятого капота «Москвича», я прошла краткий курс бойца-автомобилиста – Байрон перечислил названия железок, которые он знал.

Решив, что вводный курс закончен, он деловым тоном спросил:

– Хлеб дома есть? Соль, сахар, молоко?

– Понятия не имею.

– Отлично. Будем считать, что ничего этого нет. И тебе нужно съездить в магазин за продуктами.

– На мотоцикле! – обрадовалась было я.

– Нет, – Байрон закрыл капот и открыл переднюю дверь машины. – Сосредоточься. Представь, что тебе нужно самой побеспокоиться о продуктах, заплатить за свет и газ, и все такое.

– Это еще почему? – тут я испугалась. – Ты меня бросаешь?

– Нет, но всякое может случиться, – Байрон подтолкнул меня.

Я села за руль. Он устроился рядом и показал на ремень безопасности.

– Какое еще всякое? – изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие. Неужели у него есть другая девушка?!

– Меня могут забрать в армию. Я не сдал три зачета.

– Фу, испугал!.. Делов-то! Сам говорил – влезем в файлы Минобороны и сотрем тебя как годного.

– Ладно, представь тогда, что на нас напали инопланетяне, и тебе нужно срочно убраться из этого места.

Смотрю на Байрона. Он совершенно серьезен. Инопланетяне, да?!

– Ты мой жених, ты приедешь за мной и спасешь. Ты же для этого купил мотоцикл, разве не так? Чтобы доехать ко мне быстро-быстро сквозь любые пробки на дорогах!

– Текила, послушай...

– Нет. Ты послушай. Посмотри мне в глаза. Ближе.

– У меня так встает.

– Запомни, пожалуйста. Если ты попадешь в армию, я поеду в то место, куда тебя определят служить. Я сделаю все, чтобы видеть тебя хоть издали, хоть раз в день. Устроюсь уборщицей в воинскую часть, буду... мыть туалеты!

– Почему сразу – туалеты? – Байрон притягивает меня к себе и крепко прижимает.

– А куда еще возьмут малолетнюю мамашу с ребенком? На неполный рабочий день? Байрон, клянусь, я это сделаю, только попробуй загреметь в армию!

– Ладно, ладно! Сдам я эти зачеты. А ты научись машину водить. Обещаешь?

Смотрю на руль, на ключи в зажигании и вздыхаю:

– Я не люблю железо.

– А ты его не люби. Ты его осознай как необходимость.

* * *

Осознавать «Москвич» я пошла на следующий день. Нашла старый лыжный костюм Байрона из его детства – мне почти впору, его же растоптанные кроссовки из времен начальной школы, надела парочку шерстяных носков. А матерчатые перчатки, тряпки и всякий разный инструмент валялись в гараже на самом виду. Час поковырялась, пришел Кирзач. Молча поставил у машины валенки с галошами и ушел.

Хорошие валенки, хоть и ношеные – небольшого размера, с укороченными голенищами. Я переобулась и вышла на снежок. Истопник шел по дорожке, размахивая руками. Сначала я подумала, что он разговаривает сам с собой. Но Кирзач повернул, сделав резкое движение, и я вздрогнула – он толкнул девочку в снег! Она шла впереди него, сначала невидимая мне, и теперь сидела на снегу, расставив в стороны ноги, и смотрела в спину истопнику. Я побежала к ней, сбросив рукавицы в машинном масле, я так торопилась, чтобы она не исчезла! За несколько шагов девочка повернулась ко мне и посмотрела внимательно, а потом вдруг перекатилась на бок. Я упала, выставив вперед руки – это не помогло: я влепилась в заледеневший бугор лицом. И еще больно ударилась коленкой. Валенки меня подвели. Вернее, галоши. Резиновые. Сижу, тру коленку, прикладываю снег к правой скуле и чуть не плачу, глядя вслед девочке. Она вдруг оказалась далеко-далеко, у сосен.

Шум мотора – приехал Байрон. Помог мне подняться и спросил, нужно ли ехать в больницу. На месте моего падения – кровь. Байрон испугался, я показала ладони. Да, содраны, но никакой крови. Подняла штанину. На коленке – ушиб без открытых ранений.

Я набрала красного снега и слепила из него снежок. Когда доковыляла до гаража, положила снежок в стеклянную банку. Байрон в полном ступоре застыл перед «Москвичом».

– Это ты все расковыряла?

– Я.

– Зачем? Теперь без автослесаря не собрать.

– Зато я все поняла. Что куда втекает, где масло, как работают тормоза. Вот эта железка стучит, одна из четырех, остальные издают одинаковые звуки.

– Это цилиндры.

– Хорошо. Вот здесь мне не понравился цвет, видишь?

– Это карбюратор, Текила, ты специально это затеяла, да? Мне все детали не собрать, я не настолько хорошо...

– Не парься, я сама все соберу, я же это разбирала. Кстати, одна из свечей зажигания плохо выглядит. А тормозной шланг, вот тут, посмотри. Его нужно сменить.

Байрон прошелся вокруг автомобиля, покрутил головой.

– За сколько ты можешь это собрать?

– Минут за двадцать. Мы спешим?

– Не знаю. На тебя вышли мужики из конторы. Вера Андреевна сказала, что ей позвонил один из допрашивающих. Помнишь допрос по квартире над «Чугункой»?

– И что им надо? – я спешно занялась сборкой.

– Есть номер телефона. Нужно позвонить. Вера Андреевна сказала, чтобы ты позвонила обязательно, а встречаться с ними или нет, сама решай. Она не стала тебе звонить, чтобы их не навести. И я не стал. Подумал – отъедем отсюда подальше, ты позвонишь, потом выбросим симку.

Я подумала, собирая инструмент.

– Она не сказала, кто звонил?

– Сказала – любитель то ли кошек, то ли мышек.

– Ясно. Я отсюда позвоню. Если бы хотели меня найти – нашли бы и без звонка маме. Они сделали все тактично, значит, я им нужна. Пойду переоденусь.

Потом я звоню, а Байрон ест на ходу, меряя шагами гостиную. Доев, нагребает в салфетку лед из морозильника и прикладывает мне под глаз.

Голос в трубке кажется знакомым.

– Лилит Марковна? Спасибо за звонок. Моя фамилия Кирилов, это я забрал вас с урока химии, помните? Вот и отлично. Мне нужна ваша помощь. Если согласны, я приеду за вами, куда скажете.

– Какая помощь?

– Ничего экстраординарного. Поможете мне войти в одну закрытую систему. Но это нужно сделать как можно быстрее.

– За деньги?

В трубке наступило молчание, потом тихое покашливание. Смеется он там, что ли?!

– Поверьте, Лилит Марковна, намного выгодней, если я буду вашим должником. Кто знает, может, когда и пригожусь.

– Буду не раньше чем через час. Говорите адрес.