Сбор всей компании, судя по информации, предполагался через три часа в кабинете у Стивена, так что у меня еще было время на подготовку, Я окинула взглядом свои записи о Склероте и стала размышлять, что можно было бы предложить для пользы дела.

* * *

Кабинет Стивена занимал несколько гектаров и содержал тонны сложного оборудования. Но я уже бывала здесь, и не раз, а потому быстро добралась до просмотрового зала. Войдя, я слегка пошатнулась, но быстро приспособилась к местности, В конце концов, когда же я к этому привыкну! Иллюзия звездной пропасти в помещении была создана идеально. Шагая по прозрачному полу, я старалась не наступать на галактики — дурная примета перед заданием. Хозяин был «структурным магом» типа ОПС — «общие прогрессирующие системы», то есть фактически универсалом. Об его уровне можно было только гадать, но только не на земной мантике. Судя по базовским легендам, его вселенский стаж превышал миллион парсеков. Здесь и сейчас он детально воссоздал модель космоса вокруг планеты Гшамм. Прямо по курсу виднелась белая звезда солнце этой системы и еще один спутник. Гшамм был второй от центра и единственной населенной планетой в системе. Точная, но прозрачная копия висела над полом, а две маленькие, и вполне детальные, луны вращались около нее, дополняя макет. Я разглядывала глобус, когда из-за него вышел Стивен в темно-синем, отблескивающем костюме и, улыбаясь, пожал мне руку,

— Великолепно. — Искренне восхитилась я, имея в виду его детище.

— Нет, это обычная модель, но благодарю за комплимент,

— А где Нат и Лерни?

— Сейчас будут. Они предупредили, что немного задержатся.

— Рада вас видеть.

— Я тоже.

Когда-то мне довелось работать с ним на «пупырчатой» планете, как я ее обозвала про себя. Там зоны жизни выглядели как гигантские жидкие пузыри, оплетенные местной огромной разновидностью флоры, а вся фауна и ее разумная часть обитали внутри. Между этими «сверхкаплями» была только растрескавшаяся пустыня. Я бы в жизни не нашла нужный пузырь, если бы не Стивен. С тех пор я абсолютно доверяю его интуиции. Мне бы очень хотелось обсудить с ним мои трудности с Гшамм, но пока я собиралась с духом, появились наши коллеги. Эта парочка выглядела собранно, деловито, причем явно пыталась игнорировать друг друга. «О, это уже что-то серьезное, решила я: — А может, это любовь?»

Вслух, однако, никаких лишних вопросов задавать не стала.

Стивен, любезно улыбаясь, указал нам на удобные вертящиеся кресла вокруг его изделия, мы сели и приготовились слушать.

— Прекрасно, друзья. Если никто не возражает, я сделаю краткий экскурс?

Конечно, никто возражать не стал. Все мы когда-то у него занимались и только рады были его инициативе. Ровный, интеллигентый голос Стивена напомнил времена, когда мы еще учились:

— Гшамм, как вы знаете, планета, подобная Земле, населенная гуманоидами шестого порядка. Возраст геоида — семь миллиардов лет, возраст биоты — пять миллиардов лет, разумный слой сформировался вторично на базе антропоидов около шестисот тысяч лет назад. Все процессы, по первому впечатлению, протекали вполне нормально…

Я, наверное, никогда не утрачу это ощущение — благоговейного восторга перед рождением новой планеты. И снова меня посетило это чувство, пока я наблюдала за трансформациями модели, имитирующей историю Гшамм. Как из горячего бока материнской звезды, постепенно формируется сияющий зародыш, одеваясь материей, несущий в своих недрах прошлое и будущее, истинную, звездную суть всякого мира. Как, постепенно отодвигаясь по спирали, новая планета расслаивается на оболочки, отвердевает и начинает жить собственной жизнью, связанной с материнской звездой, но уже приобретающей и отдельный опыт…

Я видела одновременно и вещество, и потоки энергий, и информационные клише форм, сменяющих друг друга по мере развития мира. Зрелище захватило меня, и спокойный голос Стивена продолжал звучать уже где-то на периферии моего внимания:

— …Поверхность и вторичная атмосфера кислородного типа, как вы видите, образовалась в две стадии. После выхода газов огромные пустоты провалились и получилось два очень разных уровня, как геохимически, так и эволюционно — гигантские плато, поднятые на высоту более шести километров в наших единицах, и обширные низменности с собственными неоднородностями, отчасти заполненные жидкой фазой — водой. Первичная протоцивилизация возникла очень рано, четыре миллиарда лет назад, почти параллельно главной биоте — как раз на возвышенностях, оказалась неустойчива и быстро вымерла от климатических перепадов. Структурная пауза оказалась слишком длинной около трех миллиардов лет, что совершенно необычно для вторичных форм. Потом достаточно быстро развилась нынешняя гуманоидная цивилизация, в области низин и термальных озер Гшамма. На плато сейчас безжизненная, холодная пустыня, атмосфера, пригодная для дыхания, начинается только с трех километров над поверхностью. Культура Гшамм имеет как типичные, так и достаточно уникальные черты, но патология развития, по нашим данным, стала проявляться довольно поздно — не более чем двадцать — двадцать пять тысяч лет назад. Именно к этому времени относится формирование агрессивных культов, каннибализм, непрерывное взаимное уничтожение населения. По первому впечатлению, если возражений нет, начальную инфекцию надо искать именно в культовых истоках этого времени. Я не слишком уверен, что загадка решается так просто, но проверить это необходимо.

Он посмотрел на нас и обнаружил полное молчаливое согласие.

— Хорошо. Перейдем к деталям.

* * *

На все сборы ушло не более шести базовских часов. Нат таки потащила с собой троицу имперцев (все равно их надо вернуть на Гшамм), и только Лерни это не нравилось, а Стивен, как всегда, прихватил целый отряд андроидов, причем нескольких типов. Он вообще славился запасливостью. Его корабль в виде тороида, огромный даже по меркам Терминала, занимал внушительный объем в ангаре. Наши корабли, и не только мой «Странник», но и также немаленькая «Глория» легко упаковались во внутренней зоне, так что на Гшамм мы отправлялись в разряде пассажиров. Это было самое разумное, потому что Стивен недаром славился как самый лучший или один из лучших космонавигаторов. Свою громадину он назвал «Тихо Браге», и еще в годы моей юности мы всерьез обсуждали вопрос, не является ли это сооружение перевоплощением великого астронома, до того сложным и совершенным казался нам его корабль. Мы разместились в стартовых креслах в рубке у Стивена, законсервировав свои корабли в силовом поле его модуля. Пора было стартовать.

* * *

Гигантский, отблескивающий металлом «бублик» поплыл к плоскому, мерцающему кругу стартовой площадки и завис над ней. Стены помещения, где мы были, гасили звук, но и они завибрировали в резонанс с мощнейшим фоторотором. По периферии «Тихо Браге» раскручивались световые волны, изменяя пространство-время. Феерическая, многоцветная радуга, которая вскоре стала ослепительной, вдруг пропала. Для всех, кто остался в ангаре, огромная сияющая сфера, возникшая на месте корабля, в доли секунды сжалась в точку и исчезла.