к ним в гости. У меня своя орава детей, и мне сложно ещё и за ними уследить.

– А если с ними что-нибудь произойдёт? – не унималась Элли.

– У них есть прямая связь с Букетом для экстренных случаев, – успокоила её Альбина. – Если кто-то мимо проездом оказывается, обязательно навещает их. Да и диких животных у нас нет.

Элли начала уплетать свой поздний завтрак. К чаю Альбина положила ей большую сладкую плюшку.

– А что там насчёт того физика? – спросила Элли, впиваясь зубами в воздушную плюшку.

– Элдена? – напомнила Альбина.

– У вас есть с ним связь? Можно с ним поговорить? – спросила Элли.

– К сожалению, у нас нет с ним связи, – ответила Альбина. – Он живёт отшельником на северо-западе от Букета. Я могу попросить кого-нибудь свозить тебя туда.

– Я могу отправиться прямо сейчас, – сказала с готовностью Элли, торопливо допивая чай. – Вдруг я теряю время.

– Не торопись, – осадила её Альбина. – Лучше дождаться ночи, чтобы не привлекать лишнего внимания. Тем более, надо сначала уложить Мартина с Катериной, а то, чего доброго, ещё увяжутся за тобой.

– Хорошо, – согласилась Элли.

Альбина убрала со стола, оставляя только тарелку с плюшками. Затем она заговорщицки посмотрела в окно.

– Я сейчас схожу загоню Мартина с Катериной домой, а ты их накорми и уложи спать, – давала указания Альбина. – Тем временем я отведу своих детей к сестре и поищу, кто сможет тебя отвезти. Договорились?

– Договорились, – кивнула Элли.

Альбина выбежала на улицу. Послышался строгий голос Альбины и недовольный крик детей, не желавших прекращать свою игру. Элли между тем нашла на полках две кружки, насыпала туда чайного порошка и залила кипятком. В дверь ворвались возбуждённые дети.

– Элли! – закричали они и кинулись её обнимать. – Ну ты и засоня!

Мартин скинул свою шляпу и залез на стул, увидя аппетитные плюшки. Катерина уложила свои куклы аккуратно в углу и последовала за ним.

– Проголодались? – улыбнулась Элли. – Наигрались?

– Мы никому про тебя не рассказали, – с гордостью сказал Мартин с набитым ртом.

– Молодцы. Я спала как младенец, – поблагодарила Элли.

– А Ластик где? – спросила Катерина.

– Действительно. А где Ластик? – спохватилась Элли.

Она достала из карманов наушники и вложила себе в уши.

– Ластик, ты где? – спросила Элли.

– Ты меня в комнате заперла, – послышался голос в наушниках.

– Я его в комнате заперла, – звонко засмеялась Элли. – Идёмте его спасать!

Дети засмеялись, выпили залпом свой чай и побежали за Элли. Прямо за дверью в Альбинину комнатку висел серый Ластик и терпливо ждал когда о нём вспомнят.

– Спасён! – заорали дети, обнимая Ластика.

– Почитать вам книжку? – предложила Элли, улёгшись в кровать.

Мартин побежал за книжкой. Расположившись поудобнее в кровате, она начала читать:

«В одном домике на улице Колокольчиков жило шестнадцать малышей-коротышей. Самым главным из них был малыш-коротыш, по имени Знайка. Его прозвали Знайкой за то, что он знал очень много. А знал он много потому, что читал разные книги. Эти книги лежали у него и на столе, и под столом, и на кровати, и под кроватью. В его комнате не было такого места, где бы не лежали книги. От чтения книг Знайка сделался очень умным. Поэтому все его слушались и очень любили. Одевался он всегда в черный костюм, а когда садился за стол, надевал на нос очки и начинал читать какую-нибудь книгу, то совсем становился похож на профессора.

В этом же домике жил известный доктор Пилюлькин, который лечил коротышек от всех болезней. Он всегда ходил в белом халате, а на голове носил белый колпак с кисточкой. Жил здесь также знаменитый механик Винтик со своим помощником Шпунтиком; жил Сахарин Сахариныч Сиропчик, который прославился тем, что очень любил газированную воду с сиропом. Он был очень вежливый. Ему нравилось, когда его называли по имени и отчеству, и не нравилось, когда кто-нибудь называл его просто Сиропчиком. Жил еще в этом доме охотник Пулька. У него была маленькая собачка Булька…»[3]

– Булька?! – Мартин громко засмеялся и просунул голову под руку Элли, чтобы убедиться, что там написано именно это.

– Булька, – улыбнулась Элли, приближая к нему книжку в доказательство.

«…и еще было ружье, которое стреляло пробками. Жил художник Тюбик, музыкант Гусля и другие малыши: Торопыжка, Ворчун, Молчун, Пончик, Растеряйка, два брата – Авоська и Небоська. Но самым известным среди них был малыш, по имени Незнайка. Его прозвали Незнайкой за то, что он ничего не знал.»[3]

– Совсем ничего? – озабоченно спросила Катерина.

– Абсолютно, – грустно вздохнула Элли.

Вскорости дети уснули, а за окном совсем стемнело. Элли потихоньку высвободила руки из под детских голов и осторожно поднялась с кровати. Надо не забыть опять Ластика. Она на цыпочках вышла из комнаты и аккуратно задвинула дверь. На кухне её уже ждала Альбина.

– Уснули? – спросила она.

– Спят, – кивнула Элли. – Ну что, нашли проводника?

– Да, Вонючка тебя проводит, – ответила Альбина, – Вон он, на улице стоит, тебя ждёт.

– Вонючка? – удивилась Элли.

Она взглянула в окно и тут же отпрянула назад. На улице стоял тот самый лохматый парень, которого они вчера ограбили. Она вопросительно взглянула на Альбину.

– Он вчера ещё прилетел сообщить, что Мартин с кем-то на дирижабле по округе разъезжает, – сказала Альбина. – Хороший фингал вы ему, однако, поставили.

– А зачем ему топор? – испуганно спросила Элли.

– Какой ещё топор? – удивилась Альбина. – Здесь же нет деревьев. Может лопатка, чтобы кристаллы выкапывать?

Элли опять выглянула в окно. Теперь он не казался ей таким уж страшным, как в первый раз, и даже, скорее, симпатичным.

– А почему вы его Вонючкой называете? – удивлённо спросила Элли.

– Ну… потому что от него воняет, – развела руками Альбина.

Arctur

13. Арктюр

Элли вышла на улицу и опасливо оглядела улицу. Было уже темно, и на улице никого не было. Она подошла к своему проводнику.

– Привет, – сказала она, привлекая его внимание.

– Элли? – он повернулся к ней и начал внимательно вглядываться в черты её лица в свете авроры. – Привет, меня зовут Арктюр.

Слава богу, у него было имя, и ей не придётся называть его Вонючкой.

– Альбина сказала, ты сможешь отвезти меня к Элдену? – спросила Элли, зябко скрестив руки