надеждой, когда ты убежден — вернусь сюда. Зачем и почему? Да кто ж скажет, но вернусь.

До встречи, Ахтырка.

Кикбоксинг

Нас вывозили партиями, распределёнными по подразделениям. Не сказать, что старший сержант Стешин отговаривал нас от батальона, но советовал всё же подумать. Меня, и ещё с двадцать-двадцать пять человек, стальная старая рижская колбаса электрона потащила в Крас в самом конце июля. Жарило куда там всем запомнившимся летним месяцам, на душе стояла грусть-тоска-печаль, а за окном проплыла платформа с чудным названием Энем.

Вновь увиденная Кубань не впечатлила, оказавшись чем-то вроде немного подросшего Кинеля моей родины, Краснодар утопал в зелени, на вокзале, как и в первый раз, стояла Катя Великая, перрон был полон свободных счастливых людей, а нам предстояло добираться до части на трамвае.

— Часть напротив краевой клинической, — сказал сопровождающий, — чересчур часто туда не бегать, ясно?

Его совет мы поняли спустя месяц и не сказать, что многим выпало им воспользоваться. Краевая клиническая больница торчала вверх своим зданием, а полк оказался не сильно заметным. Забор, КПП, довольно косящиеся старшие товарищи, имевшие вид лихой, суровый и практически профессиональный. Сапог мы не заметили, кепок-песочек тем более, впечатлились нашивками с группой крови на груди и какими-то очень плотными на вид шевронами с конём.

— Душьё привезли.

Наша форма еще не сильно выцвела, портупеи пока были одинаково резино-чёрными, а кепки выдавали за пару сотен метров. Но дело оказалось не в них, не в сапогах и не в чем-то еще из формы. Мы отличались полностью, от походки до легкой потерянности на лице с глазами. У нас не имелось даже вещмешков-сидоров и в часть мы прибыли с пакетами, прячущими внутри рыльно-мыльные, личные вещи и… И всё.

— Душьё, да не ваше, — сказал прапорщик-армянин с густыми усами, вынырнув изнутри КПП, — это первый бон, охуярки.

Большое здание с крыльцом, жиденькая аллейка, уходящая налево к ларьку с лимонадами, шоколадом и сигаретами, БТР у стеклянного коридора, ведущего в штаб справа. На штаб и санчасть приходилась половина кирпичного здания, а вот вторая ждала нас.

Первый батальон оперативного назначения, три МСР, мотострелковые роты и взвод АГС. Пятый этаж и вход у обелиска с именами и фамилиями всех, не вернувшихся с крохотных войн новой России. Да, такое у полка уже имелось.

Сам 66, вроде бы, перевели в Крас с Благовещенска. Был ли полк изначально ВВ, либо стал, никого не интересовало. Мы, собственным желанием, оказались в числе вэвэшников, вованов, иногда называемых краснопогонниками. 66 полк входил во вторую дивизию оперативного назначения Северо-Кавказского округа ВВ, вместе с полком из Усть-Лабинска и кропоткинским батальоном. Ещё 2 ДОН рулила несколькими ментбатами срочников, батальоном связи и даже какими-то лётчиками.

А конвойщики, стоявшие в Приморск-Ахтарске и где-то ещё, если и относились к нам, то почти боком. Да и сами конвойные части тем летом приказали долго жить, расформированные и раскиданные по полкам Северного Кавказа.

У входа стоял один единственный индивид с лицом форменного сасквача или ещё какого бигфута с йети, с сизой щетиной, в тельнике, семейниках и шлёпках Индивид, обладавший развитой мускулатурой и нормальными сигаретами, смотрел на нас ровно как на дерьмо.

Это потом мы узнали, что встретить нас вышла настоящая легенда полка — Буба, спецназовец совершенного дремучего призыва чуть ли первой половины девяностых, попавший на «дизель» и потом дослуживающий в полку. Но пока вся эта информация была бы неважна. Важнее ждало в самом батальоне.

— На взлётке стройтесь, гоблины, — сказал незнакомый длинный сержант, — не армянимся, встаём ровно.

Мы не армянились, вставали — где указывали и рассматривали всех, вышедших из кубриков. «Все», само собой, рассматривали нас.

— Растащенные тела.

— На расслабоне, что ли? Ничо, сейчас вам дедушки всё объяснят.

— Душьё — вешайтесь.

Приём нам оказали донельзя радушный, чего и говорить. Обстановка становилась томной, а чтобы её улучшить, откуда-то из глубины всей этой пучины неуставных взаимоотношений, вынырнула очередная интересная личность. Если не сказать — примечательная.

Личность имела рост под метр девяносто, гориллоборазно-выпуклую грудь, густо заросшую шерстью, горбатый кавказский нос, семейники в весёлый цветочек и кулаки размером с небольшую тыкву. И густой акцент:

— Ни бзди, пацаны, всё хорошо, будем кикбоксингом заниматься.

Глядя на его кулаки кикбоксингом заниматься особо не тянуло.

Это потом оказалось, что под кикбоксингом имелся в виду именно кикбоксинг, что весёлый ара есть самый настоящий чемпион по СКО ВВ в рукопашке какого-то там веса и что всё, требуемое ему от нашего призыва заключалось в приносе со столовой ужина, согласованного всеми командирами. Сам кикбоксер на ужин тупо не успевал, тренируясь и соревнуясь где-то за нашим полковым забором. И, такое случалось, временами он на полном серьезе выводил свою третью роту на зарядку за-ради азов рукопашки.

— Чола, забирай наших и занимайся, — сказал кто-то из пока ещё незнакомых старослужащих, — чё они у тебя стоят просто так?

Из-за их спин вынырнул ещё один явный армянин, для разнообразия — рыжеватый блондин с голубыми глазами и, весело оскалившись, покатился к нам.

— Чё встали, пацаны, как не родные, — он скалился и скалился, — я Чолокян, зовите Серегой, хотя я Саркис. Будете нормально служить и шарить — всё будет ништяк. Заходим, сука, не стесняемся.

А мы и не стеснялись, чего тут стесняться?

Наш кубрик оказался сразу направо и в самом конце. Грустно-зеленого цвета, с побелкой под потолком, почти пустой и густо пахнущей самыми настоящими шишками Марии, дочери Хуана. От такие вот дела.

— Вещи вон туда, — Чолокян показал на «туда», — и пошли за кроватями.

— А есть?

— А есть будешь когда скажут.

Каноль, Даллас, шары

— Художник, купи пачку «Далласа», а?

Даллас с ВРДи КС, наших комендачей. Этакая важная часть полка, стоявшая на всех КПП, отвечавшая за… Правильно, за регулировку движения нас всех, частенько стремившихся за забор и ворота с орлами и звездой. Самоходы самоходами, но выйти через КПП порой было куда надежнее. А камер, способных пресекать всё это безобразие, никто и не видел. Чего там камеры, редкость даже для нормально-гражданской жизни, у нас не имелось нормальных радиостанций.

«Транспорт» и «Радий» против «кенвудов» с прочей красотой у вероятного противника, такие дела.

Даллас, явно желая погоняло поинтереснее, ещё более явно всех задрал своей любимой маркой сигарет с самого КМБ. А просил он меня о покупке сразу после второй командировки, увидев мою довольную пачу, светящуюся от радости после встречи с мамой и сестрой, приехавших в Крас.

Но суть не в Далласе, не