Я возвращаюсь к себе в офис.

* * *

Я не смотрю ни на финансовую ведомость, ни на пустое кресло Пола. Вместо этого занимаюсь электронной почтой и решительно делаю те звонки, которые должна сделать. Мною движет не столько боевой дух, сколько мрачный фатализм. У нас все еще есть несколько контрактов, и мы должны их выполнить – вовремя и со вкусом. Чтобы никто потом не сказал, что фирма «Ченнинг и Ко» пошла ко дну по причине своего непрофессионализма.

– Вам звонят из фирмы «Хафт и Вейл»! – кричит мне Джулия.

Пару секунд меня так и подмывает сказать ей, чтобы она сама ответила на их звонок. Я давно жду, что Гордон позвонит мне – сказать, что контракт уходит к моим конкурентам. Лишний гвоздь в крышку гроба мне ни к чему. С другой стороны, зачем оттягивать неизбежное?

– Соединяйте, – говорю я Джулии.

В следующее мгновение передо мной гудит телефон. Я в спешном порядке драпирую губы улыбкой.

– Добрый день, Гордон. Как ваши дела?

– Спасибо, хорошо. Вам удобно говорить?

– Абсолютно. Выкладывайте, что у вас. – Выкладывайте. Ну, по большому счету, уволить он меня не может, потому что не нанимал меня, но все равно этот непроизвольный черный юмор меня забавляет. Надо будет потом рассказать Тому. Я уже вижу, как вокруг его глаз собираются веселые лучики морщин.

– Я звоню, чтобы сказать вам, что вчера вечером заседал рабком. – Рабком – это рабочий комитет фирмы «Хафт и Вейл». Какое бы рекрутинговое агентство ни порекомендовал им Гордон, окончательное решение за ними. Хотя в целом это довольно формальная вещь. – Мы решили отдать этот контракт фирме «Ченнинг и Ко». – Мой собеседник делает паузу, но у меня, как назло, отшибло дар речи. – При условии, конечно, что мы придем к соглашению по поводу окончательной документации.

Я выпрямляю спину и обретаю голос:

– Что ж, большое спасибо. – Силюсь изобразить профессиональную невозмутимость, как будто контракты с фирмами вроде «Хафт и Вейл» плывут ко мне в руки каждый день. Одновременно я чувствую, как опухоль тревоги моментально начинает растворяться, словно таблетка соды в воде. Да! Да! Да! – Это приятное для нас известие. Я… я очень рада его слышать. Думаю, вы легко можете себе это представить. Рада и… если честно, удивлена.

– Мы подумали и решили, что нам требуется новая кровь. – Я «слышу» в его голосе улыбку. Моя честность ему по душе. – Думаю, мы с вами отлично сработаемся.

– Я тоже очень на это надеюсь, – искренне говорю я. – И с нетерпением жду начала нашего сотрудничества.

– В этой связи я уже поручил составить контракт. Он довольно стандартный и содержит условия, которые мы уже обсуждали. Прислать его вам?

– Да, это было бы идеально, – говорю я и, секунду помолчав, нахально добавляю: – Правда, я бы хотела, чтобы вы ежеквартально делали авансовый платеж. – Если он согласится, фирме «Ченнинг и Ко» банкротство не грозит. Если же нет, то первые три месяца придется немного помудрить с бухгалтерской отчетностью, прежде чем поступит первый платеж. Я ловлю себя на том, что по-прежнему сижу, затаив дыхание.

– Не вижу никакой проблемы. Просто внесите нужные вам поправки.

Да! Приятная щекотка распространяется на все мои конечности. Ноги в буквальном смысле дрожат от волнения.

– Хорошо, так мы и поступим, после чего как можно быстрее отошлем его вам. Хотелось бы, не теряя времени, взяться за дело.

– Отлично. Будем оставаться на связи.

– Абсолютно. И разрешите еще раз поблагодарить вас за это совершенно фантастическое известие.

Я кладу трубку и обеими руками трогаю пылающие щеки. Мои ладони чувствуют, как по лицу распространяется блаженная улыбка. Я смотрю на пустое кресло напротив.

– Джулия!

– Что? – отзывается она из внешней комнаты.

– Он наш! – Я с ликующим видом поворачиваюсь в кресле.

– Кто он?

– Контракт! – Я вскакиваю с кресла и направляюсь к ней. Она тоже уже по пути ко мне. Мы сталкиваемся в дверях. – «Хафт и Вейл»! Он у нас! – Я ловлю себя на том, что прыгаю от радости.

– Фантастика!

Джулия машинально хватает меня за руки и начинает прыгать вместе со мной. Судя по тому, какой радостью светится ее лицо, я невольно задаюсь вопросом, а не вынашивала ли она планы последовать примеру Пола.

В следующий миг открывается уличная дверь и внутрь с бумажным стаканчиком латте в руках входит Пол. Содержимое стаканчика капает на пол; он сыплет проклятиями и косо смотрит на нас с Джулией. Мы все еще продолжаем прыгать, а наши лица светятся глуповатыми улыбками до ушей.

– В чем дело? – Пол швыряет протекающий стаканчик на стол Джулии и удивленно смотрит то на меня, то на нее. – Что случилось?

– Он наш! – воркую я. – Он наш! Он наш!

– Контракт с «Хафт и Вейл»? – настороженно спрашивает Пол. – Правда?

Я, сияя улыбкой, киваю ему.

– Ни фига себе! – буквально рычит он. – «Хафт и Вейл»! Круто!

Затем обнимает нас за плечи, и мы все трое скачем козликами и цветем глупыми улыбками. Я должна запомнить эти мгновения, думаю я. Причем в мельчайших подробностях. Я просто обязана их сохранить. Никогда не знаешь, сколько таких моментов будет в твоей жизни.

Подходя к бару без нескольких минут семь, я уже пьяна. Пьяна главным образом от волнения и радости, но также и от шампанского, которое сбегал и купил Пол и которое мы выпили прямо в офисе. Расположившись прямо на полу, Пол, Джулия и я ели чипсы и пили шампанское из кофейных кружек. Пол время от времени качал головой и с широкой улыбкой повторял: «Хафт и долбаный Вейл!», при этом глядя на меня с чем-то очень похожим на уважение. Когда Джулия наконец встала и ушла, чтобы успеть на свой поезд, она была вся порозовевшая и едва держалась на ногах. Мне же подумалось, что если дело у нас заладится, то эту историю мы будем вспоминать еще долгие годы: анекдот о том, как фирма «Ченнинг и Ко» праздновала свою первую крупную победу.

Но вот теперь я, будучи слегка подшофе, стою в дверях паба и снова ищу взглядом Тома. На этот раз замечаю его за столиком. Он явно сидит здесь уже довольно долго, потому что успел осушить треть пинты пива. Кроме того, на столике стоит нечто похожее на водку с тоником. По всей видимости, это для меня. Внимание Тома приковано к его телефону. Кстати, он успел подстричься. На какой-то миг это выбивает меня из колеи – с короткими волосами его лицо кажется резче и старше. Оно какое-то… другое. Но затем он поднимает глаза и замечает меня. Поднимается, чтобы заключить меня в свои знаменитые объятья, и лицо его освещает радостная улыбка. Я также замечаю на носу у него веснушки – передо мной прежний Том.

– Ты какая-то… подозрительно счастливая, – говорит он, отпуская меня, и, наклонив голову, пристально разглядывает мое лицо.