«Если у меня когда-нибудь родится дочка, хорошо бы она была похожа на эту девочку… Может, отрастить волосы и покраситься?.. Да нет, она же хорошенькая, а у меня лицо блеклое, с рыжими волосами станет только хуже…»

А потом Бланка заметила такое, что все эти мысли, порхавшие, словно яркие тропические бабочки, мигом исчезли. Маньяка в кустах.

Это определенно был маньяк и никто другой. Немолодой мужчина крепкого телосложения, с жестким смуглым лицом, в неброской одежде, сидел на траве под пологом узорчатой, словно вырезанной из темно-зеленого бархата листвы и тоже смотрел на детей. Его внимательно поблескивающие глаза прятались под тяжелыми надбровными дугами, будто в пещерах, но Бланка не сомневалась в том, что он наблюдает именно за рыжеволосой девочкой.

Не обратила на него внимания, когда устраивалась на своей скамейке, а ведь он, наверное, был тут с самого начала! Или пришел позже? Надо хорошенько рассмотреть его и запомнить.

Волосы черные с проседью, короткие. Резко изломанные темно-красные брови и характерная угловатая форма ушей выдают гинтийца, и это лишний довод за то, что он злоумышленник, а не чей-нибудь родитель, укрывшийся от зноя в кустах – среди играющих на площадке детей маленьких гинтийцев нет. Черты лица… Если не считать глубоко посаженных глаз, ничего характерного и запоминающегося. Самая подходящая для маньяка наружность. Кисти рук крупные, сильные, с мозолистыми костяшками. Страшноватые руки – запросто расколют одним ударом кирпич или согнут в дугу стальной прут. Или свернут кому-нибудь шею.

Он, конечно, заметил, что Бланка искоса на него поглядывает. Пусть примет к сведению, что его увидели и при необходимости опознают! Уже не таясь, она посмотрела на гинтийца в упор, тот вернул ей взгляд. При этом на его неподвижном жестком лице не было никакого выражения, а еще говорят, что гинтийцы – эмоциональная раса.

Эта безмолвная дистанционная дуэль длилась около минуты, потом Бланка отвернулась, невольно сжав кулаки. Она первая не уйдет, пусть не надеется… Если надо, она дождется, пока всех детей не разберут родители. А то даже вызовет полицию. Несмотря на жару, по коже у нее ползали мурашки. Гинтиец, безусловно, понял, что ему бросили вызов. Вопрос, что он предпримет дальше.

Бланка снова медленно повернула голову в ту сторону, притворяясь, что озирается просто так. Хотя этого субъекта не обманешь, он уже понял, что его раскусили. Все тот же ничего не выражающий взгляд. Он не собирается отсюда уходить. Бланка, хоть и испытывала страх, свела брови и уставилась на него теперь уже в упор, но тут к гинтийцу подлетела рыжеволосая девочка.

– Чеус, я хочу пить! Где моя водичка?

Маньяк вытащил из-под куста объемистую спортивную сумку, извлек оттуда термос, налил в стаканчик воды.

– А ты видел, как я на турнике? – сделав несколько жадных глотков, спросила девочка. – Я уже научилась, как ты научил!

– Молодец, – похвалил Чеус. – Нам пора домой, обедать.

И бросил взгляд на Бланку, на этот раз со сдержанной усмешкой.

– Только сначала я еще разок на турнике перевернусь! Совсем один последний раз!

Вернувшись на площадку, девочка лихо перекувырнулась через перекладину, два раза подряд. Ее длинные волосы метались, как рыжий флаг.

– Марсия, идем! – позвал гинтиец.

– Еще чуть-чуть, – крикнула Марсия.

– Нам пора!

– Ладно…

Она промчалась мимо Бланки, а та смотрела прямо перед собой, не зная, куда деваться от неловкости.

– Чеус, достань мое платье, – прозвучал сбоку тонкий голосок. – Мы же пойдем по улице!

Шелковистый шорох ткани.

– А после обеда опять сюда придем, ладно?

– После обеда и капельницы. Как раз жара спадет.

– Надоела капельница…

– Ты же знаешь, что это нужно. Зато потом, когда поправишься, сможешь пить санду и есть любые конфеты.

– Так это же еще не скоро, – Бланка расслышала вздох. – Доктор Суйме сказала, через два-три года, а я хочу сейчас.

– Твой папа слушается доктора Суйме. Бери пример с папы.

– Я тоже слушаюсь, а капельница все равно надоела…

Они появились в поле зрения. На Марсии было длинное платье из блестящей золотистой ткани, с пышной юбкой, облегающим корсажем, оборками и рукавами-фонариками – оно превратило ее в маленькую принцессу. Девочка держалась за руку Чеуса.

Бланка готова была сквозь землю провалиться. И угораздило же ее так по-дурацки себя проявить… Подозрительный гинтиец оказался не злоумышленником, а совсем наоборот – охранником. Да не просто охранником, а таким, которого любят, как родного. Он заметил ее неприязненные взгляды, и наверняка его это задело… Сорвавшаяся с цепи совесть набросилась на Бланку с голодным урчанием.

«Ее грызла совесть» – это выражение считается фигуральным, но для тех, кто четырнадцать лет назад был на Вьянгасе в зоне поражения, дело обстоит немного иначе.

Гинтиец с девочкой почти прошли мимо, и вдруг та обернулась. Бланка увидела вблизи ее темно-карие глаза – большие, лучистые, бездонные. Эти глаза показались ей странно проницательными, совсем не по-детски.

Остановившись, Марсия потянула охранника за руку, что-то шепнула, когда он наклонился, потом отбежала за фонтан и принялась рвать цветы среди буйной пестро-зеленой травы.

Чеус наблюдал за ней. Он чем-то напоминал Бланке старого матерого волка, которого она однажды видела в зоопарке на Земле. Возможно, мощной шеей и поворотом головы. Или тем, как легко он ступал, будучи мужчиной плотным и мускулистым – совсем как тот зверь, скользивший серой тенью вдоль решетки вольеры. Или просто общим впечатлением.

Его одежда выглядела поношенной, но опрятной, впалые смуглые щеки были выбриты до синевы. Наверное, бывший военный, с армейской привычкой к порядку. И он, скорее всего, догадался, что о нем подумала Бланка. Хоть бы понял, как ей теперь стыдно за те подозрения.

Рыжая Марсия вернулась с букетиком цветов.

– На, это тебе! – она протянула букетик Бланке. – Чтобы ты не грустила!

После этого снова ухватила за руку своего телохранителя, и они пошли по песчаной аллее в ту сторону, где за деревьями сверкали шпили и крыши, облитые расплавленным золотом.

Бланка могла только потрясенно смотреть им вслед. Чтобы ей кто-то просто так что-то подарил…

Обычно окружающие, раскусив, что она такое, хотели от нее что-нибудь получить – это было в порядке вещей. Неизбежное зло, предопределенное психотронным ударом, обрушившимся на ее мозг четырнадцать лет тому назад. Но чтобы ей без всякой корысти сделали подарок!

«Необыкновенная девочка. Интересно, какие же у нее родители?..»

Потом Бланка начала перебирать и рассматривать цветы. Шарики на гладких стеблях, составленные из крохотных ярко-желтых соцветий-звездочек. Розовые султаны с длинными завивающимися лепестками. Фиолетовые и голубые чашечки, формой напоминающие цветки ландыша. Зеленые с бордовыми прожилками бутоны, пахнущие кондитерскими пряностями…