связи с опозданием поезда стоянка будет сокращена. Согласно указанию Магона Марка, конвоир и синарианцы сели в отдельный вагон. Роб-Рой удобно расположился в мягком кресле, возле окна, в которое открывался вид на станцию. Правда, окно ему в первые несколько десятков минут поездки не пригодилось, потому что в тоннелях ничего увидеть всё равно было нельзя. Зато, когда поезд с бешеной скоростью выскочил на открытое пространство, опальный граф восхитился и поразился увиденному.

За окном расстилался пейзаж сказочной красоты — бесконечные квадраты полей, засаженные какими-то приземистыми растениями, люди и машины среди них, занимающиеся то ли прополкой, то ли уборкой, на такой скорости было трудно понять. Быстро пролетали мимо небольшие города и деревни, невыразимо чистый, ослепительно-голубой купол бескрайнего неба величественно сиял над всем этим, несмотря на то, что местность вроде как была расположена глубоко под землёй. Затем начались пригороды столицы и сама столица, — гигантские здания, потоки автомобилей и летательных аппаратов, прекрасные дворцы, творения дивной архитектуры. Магон Марк снисходительно улыбался, заметив, что и на пришельцев из космоса ландшафты его родной страны произвели неизгладимое впечатление.

— Разве у себя вы не строите ничего подобного? — спросил он у Роб-Роя, — вы же столько лет летаете в космос, значит, достаточно развитая цивилизация, значит, должны были развиться культура, архитектура и искусство.

— Ну почему? Строим, конечно, только не в таком количестве и в более простом стиле. Жильё стоит дорого и планеты метрополии перенаселены, многие простые люди улетают в новые колонии, чтобы обеспечить себя работой и крышей над головой. А правительству это выгодно, идёт развитие колоний, что оно поощряет.

Граф говорил эти слова и не узнавал сам себя. Сейчас он напоминал не негласного владыку Второй планеты, а какого-то мелкого чиновника, приехавшего по обмену опытом. Что ж, нужно играть роль до конца, попытаться скрыть от этих людей свое тёмное прошлое и истинное лицо, пока, по крайней мере, он не узнает сильные и, разумеется, слабые стороны их общества. Ну и о тайнике в горах с атомной миной и уникальным оружием, конечно, тоже не стоит распространяться. Оно вполне может пригодиться позднее, как альтернатива мощи македониан.

— Но, если такой спрос на жильё, почему не строить больше? — продолжал расспросы лейтенант, — если мало свободной площади, можно же возводить дома выше или под землей.

— Дело не в свободном месте, а в его принадлежности. При таком количестве населения его надо как-то прокормить, и многие земли заняты под фермы, многие отведены под правительственные проекты, города, военные базы, средства планетарной обороны. Далеко не каждый может купить себе жильё, таким образом, кто будет финансировать строительство каждого нового дома, а тем более, такого роскошного дворца в центре города? Вот, например, как этот?

Он указал на сияющее белизной и золотом четырёхэтажное здание, явно выделяющееся в ряду прочих.

— Это центр детского творчества, — сказал преторианец, а у синарианцев отвисли челюсти, — планомерная работа с детьми, приобщение их к труду и творчеству, позволяет растить нужные кадры самостоятельно. Именно такие и именно столько, сколько нужно. Финансирует подобные вещи правительство.

— Правительству обычно хватает своих забот, — содержание армии, флота, колоний, чиновников, борьба, даже война с пиратами, расширение и экспансия, межпланетная торговля, союзники… Много новых планет, множество проектов, например, города под куполами на безвоздушных мирах, эксперименты.

— И люди счастливы при этом? Проживая, фактически, в типовой казарме?

— Люди никогда не бывают счастливы, мы принимаем это как данность. Человеку постоянно требуется что-то ещё, он всегда должен к чему-то стремиться, ведь именно это и делает нас людьми.

— Интересное мнение, хоть я с ним и не во всём согласен. Ладно, прекратим дискуссию, вот уже вокзал, пора.

Поезд остановился возле перрона вокзала столицы, главное здание которого, как с завистью и с некоторым щемлением в сердце вынужден был признать граф, было даже красивее его разрушенного замка на Второй планете, тем более, что оба они относились к похожему стилю архитектуры. Та же изящность и воздушность форм, похожая отделка, как внешняя, так и внутренняя, разница была лишь в количестве этажей. Магон Марк провёл их через вокзал, нанял воздушное такси на стоянке, они уселись в него и через десять минут достигли серого невзрачного здания Управления Внешней разведки. Здесь всё, начиная от лестницы парадного входа и заканчивая доской объявлений в холле, было выполнено в едином строгом армейском стиле, похожем на стиль поселений синарианцев на дальних, неосвоенных планетах.

Мундир лейтенанта сюда вписался, а вот граф и его адъютант почувствовали себя белыми воронами или, что ещё хуже, арестантами. На них обращали внимание, встречавшиеся офицеры оборачивались, распознавая чужаков. И не пройти им по этому зданию ни шага, не будь рядом преторианца. У дверей с позолоченными ручками и металлической пластинкой, на которой были выгравированы имя и должность хозяина, лейтенант остановился и сказал:

— Это кабинет консула Мириэла, начальника нашего Управления. Порядок прост, нельзя ни о чём спрашивать, пока он сам не предложит говорить. В остальном с офицерами такого ранга, как и с гражданскими чиновниками, принято разговаривать, как с равными, хотя тон разговора всё равно задают они. Учтите на будущее. Ваш статус сейчас — как у рядового гражданского лица, потому что документы общего образца не выданы. Не думайте, что кто-то попытается вас этим попрекнуть или унизить, так как неизвестно, какое место вы займёте в нашем обществе. Да и не принято это, ведь сколько раз сюда попадали граждане Внешнего мира, которые затем становились нашими гражданами. Пойдёмте!

С этими словами он постучался и вошёл. Кабинет консула был огромен, в нём умещалось несколько больших столов, поставленных в ряд торцами друг к другу, со стульями по обе стороны. Вдоль стен — сплошные шкафы, заполненные папками и бумагами. Окна плотно занавешены тяжёлыми тёмно-коричневыми шторами, работал кондиционер, и в кабинете было холодно, прямо-таки до мелкой дрожи. Хозяин сидел за своим письменным столом, таким же огромным, как и остальные, поставленным к ним буквой Т, и что-то писал. При виде посетителей сразу отложил документы, как предписывал этикет, и повернулся к вошедшим.

— Доброе утро, экмонсоэро, — поздоровался он.

Слух графа неприятно кольнуло, в метрополии империи Син было неуважительно приветствовать таким образом, произнося «монсоэро» во множественном числе, полагалось здороваться с каждым человеком в отдельности. Здесь, видимо, дела обстояли иначе. Всё-таки, несмотря на большое сходство двух языков, развивались они в совершенно разных условиях, и поэтому были в них и различия.

Консул являл собой образец человека средних лет, — очень крепкий, начинающий седеть, униформа чётко обрисовывала его могучие мускулы, что говорило о том, что далеко