Ложный десант и артиллерийская засада — маневр остроумный. Но почему возле форта? Какая-никакая артиллерия там должна быть. Уж по катерам-то она точно могла нанести удар. Концы с концами не сходятся. Что-то здесь не так. Понять бы, что. Врагу нужна эта местность, именно эта. Но явно не как плацдарм для наступления на город. — Тоот открыл глаза. — Карьеру учителя можно считать законченной. — Он передернул плечами. — Такого пинка, как сегодня, получать еще не доводилось. Черт! Пора бросать все это проклятое благодушие и заниматься тем, что написано на роду», — Аттайр вскарабкался по утесу на старую дорогу.

«Итак, господин полковник Тоот, для начала необходимо провести рекогносцировку и вступить в командование остатками гарнизона. Брат обещал в скорейшем времени подход резервной бригады. Срочно надо с ним связаться. С такими орудиями, как те, что устроили разгром сегодня на рассвете, бригаду может постичь судьба береговиков. Здесь нужны мобильные группы, чтобы максимально помешать спокойной высадке десанта, не вступая с ним в прямое столкновение. Основные силы необходимо концентрировать на втором рубеже обороны. — Тоот попытался сообразить, вплеталась ли в канонаду весомая речь береговых батарей. — Нет, не понять!»

Одолеваемый тяжкими мыслями, Аттайр дошел до ворот замка. Лица часовых были сумрачны, во взглядах солдат отчетливо читалась тошнотворная смесь испуга и робкой надежды. Они смотрели на Тоота с невысказанной мольбой, прося взять на себя ответственность, отдать команду, любую, хоть в бой, хоть в тыл, но лишь бы четким и уверенным голосом. Аттайр прошел мимо них, не сбавляя шага. Юна встретила его у порога.

— Ты уже знаешь?

— Да, — Атр мягко отстранил жену и прошел в комнату.

— Не надо, любимый! — взмолилась она, сама толком не зная, что именно не надо.

Но Атр не слушал. Он захлопнул дверь спальни, и женщина услышала, как тихо клацают замки баула, а спустя пару минут Аттайр вышел. В черном мундире, с Пламенеющим крестом на груди и увесистым армейским пистолетом на поясе.

— Все плохо? — глотая наворачивающиеся слезы, тихо спросила Юна.

— Да, все плохо, — он взял любимую за плечи и притянул к себе. — Родная моя, послушай и поверь. Я иду, потому что не могу больше оставаться в стороне. Вчера вечером разговаривал с братом. Он обещал, что скоро здесь будет подкрепление, но до того момента мы должны продержаться.

— Но говорят, в городе только ополченцы и полиция. Чем же держаться?

— Тем, что есть. Можно подумать, у нас имеется выбор. Девочка моя, в этом замке есть подземелья. Дрым их уже обнаружил. Уверен, профессор Кон тоже знает, как туда попасть. Если вдруг начнется обстрел, прошу вас, спускайтесь туда. Это единственное более или менее надежное укрытие. Ну, я пошел.

Он поправил ремень портупеи и повел глазами в поисках упыря. Тот появился, словно из воздуха, всего в двух шагах от Аттайра. Взгляд его глубоко посаженных темных глаз казался настороженным, точно Дрым и впрямь чувствовал, что происходит что-то неладное.

— Ты со мной?

Упырь демонстративно сел, вывесив язык. Ему явно не хотелось ввязываться в какую-то непонятную авантюру. Уж куда лучше здесь, в замке, где мало людей и много подземелий. Его острейшее чутье подсказывало, что опасность близка, и накопленный предками опыт говорил о том, что в случае, когда силы неравны, следует уйти, затаиться и ждать лучшей возможности. Дрым помнил Аттайра столько же, сколько себя, и не представлял мира без него. Но нелепость поступков человека порою настораживала и раздражала.

— Дрым, ты мне очень нужен.

Упырь зевнул, резко захлопнул пасть, точно хватая на лету муху, и нехотя поднялся.

* * *

Молоденький лейтенантик, видно, последнего выпуска, торопливо вызывал по списку солдат, сгрудившихся в сквере перед входом в комендатуру. Лица бойцов были покрыты гарью, глаза безучастны. Увидев перед собой полковника с вышагивающим рядом упырем, собравшиеся у комендатуры на миг выпрямились, но скорее автоматически. Спроси их через пять минут, проходил ли здесь полковник в гвардейском мундире, пожалуй, не вспомнили бы. Услышав свою фамилию, рядовые, капралы, вахмистры и фельдфебели глухо отзывались, продолжая заниматься кто чем: жевать пресные галеты, чистить автомат, штопать разодранный мундир. Над сквером витал запах дыма и тягостное ощущение, какое носят с собой чудом выжившие люди, еще не оправившиеся от недавнего ужаса.

Тоот подошел к лейтенанту. Увидев старшего офицера, юноша облегченно вздохнул и стал докладывать, точно оправдываясь:

— Господин полковник, по списку в наличии триста двенадцать человек. Здесь человек на пятьдесят меньше. Где остальные — не могу знать. Восемьсот шестьдесят семь человек размещены в госпитале и всех окрестных лечебницах. Боевая техника практически вся уничтожена. Осталось всего три патрульных танка, восемь грузовиков, одно противотанковое орудие и два дивизионных миномета. Исполняющий обязанности командира бригады, второй лейтенант Зу Лу. Разрешите продолжать перекличку?

— Разрешаю, — ответил Тоот, внимательно глядя на деморализованные остатки гарнизона Беллы.

Его боевой опыт не оставлял ни малейших сомнений, что эта вооруженная толпа уже не боеспособна Ее следует отвести в тыл, переформировать и лишь спустя пару недель, а лучше месяц, снова отправить на передовую. Ни этого времени, ни других солдат у Тоота не было.

— Принимаю командование на себя, — тихо сказал он, понимая обреченность этой затеи.

— Господин полковник, чем тут командовать?

Тооту показалось, что в голосе лейтенанта послышался всхлип.

— Не чем, а кем.

Он взял из рук молодого офицера список и пробежал по нему глазами.

— Смирно! Выходи строиться! — скомандовал лейтенант, вновь обретая уверенность.

Солдаты нехотя повиновались, недоуменно, точно лишь сейчас очнувшись, глядя на гвардейского полковника и сидящего у его ног огромного упыря.

— Я, полковник Аттайр Тоот, как старший офицер принимаю на себя командование гарнизоном Беллы. К нам движется подмога. Вероятно, к вечеру передовые части уже будут в городе. Прошу всех сохранять спокойствие и быть готовыми исполнить свой долг перед отечеством.

Тоот вновь поглядел в список.

— Капрал Таб!

— Я!

— Вы знаете меня?

— Так точно!

— Оставлял ли я когда-нибудь своих бойцов?

— Никак нет!

— Другой рекомендации я представить не могу, — четко объявил Аттайр. — Мы будем вместе сражаться, и если придется — вместе умрем. А сейчас, капрал Таб!

— Я!

— Ко мне бегом, марш!

Дробной скороговоркой заголосил ревун, давая сигнал офицерам и матросам лидера немедленно схватиться за вделанные в стены железные скобы, чтобы не упасть на пол при резком повороте. Дублировать команды голосом было излишне. Каждый из моряков на своей шкуре испытал, как палуба вдруг уходит из-под ног и сколь болезненные удары может нанести стена рубки или угол орудийной башни. Каждый, кто пришел служить на корабли императорского флота, в первые же дни испытал это сомнительное удовольствие.