ты испытываешь удовольствие, глядя на чужие страдания. — Я не удержался от едкого замечания. — Ты сам то пробовал преодолеть все эти безумные препятствия? Или предпочитаешь только смотреть?

— Решил выговориться? Ну что ж, твоё право. Хочешь посмотреть, как я прохожу полигон? Тогда давай-ка изменим правила. Обычно обучение заканчивается, когда ученик усваивает все доступные для первого ранга Шепота приёмы. С тобой я готов пойти дальше. Мы завершим, как только ты сумеешь пройти все препятствия быстрее меня. Не дёргайся. Я стану проходить их, учитывая значения твоих характеристик.

Глава 7

Язык мой — враг мой. Почему я просто не промолчал, увидев впервые эту долбанную полосу препятствий? Учитель сдержал своё слово и прошёл её за рекордные восемнадцать минут. Мне же потребовалось девять недель, чтобы пройти за семнадцать. И это без учёта того времени, которое я провёл на чёртовой скале в первые пять месяцев нашего пребывания на новом месте.

Сразу после того, как мы разбили лагерь в сотне метров от берега, учитель заявил, что отныне у меня будет личное время. Два часа после восхода белого солнца и столько же перед закатом голубого. Он же порекомендовал проводить это время с пользой, а именно в попытках освоиться на полигоне. Полигоном древний воин почему-то назвал ту самую полосу из множества встроенных прямо в огромную скалу препятствий. В тот момент я даже не представлял, что совсем скоро все эти лесенки, канаты и выступы станут частью моих ночных кошмаров.

Наши основные занятия проходили на пляже. В первые несколько недель учитель показывал мне новые движения, внимательно наблюдая за правильностью их исполнения. А затем начались спарринги. Целыми днями я шлифовал своё мастерство, отрабатывая новые приёмы, учась совмещать их со старыми, при этом стараясь добиться максимальной эффективности. И, нужно сказать, получалось у меня неплохо. По крайней мере, если верить словам древнего воина. Несколько раз он даже меня похвалил. По-моему вполне заслуженно. Мне и раньше казалось, что в бою меч становится продолжением моей руки. У меня никогда не вызывало трудностей направить его лезвие в нужную точку, сделав это с максимальной точностью. Однако после многих месяцев, проведённых в тренировочных спаррингах с искусным мастером, а мой учитель, несомненно, является таковым, я стал замечать, что в бою полностью сливаюсь со своим оружием. И тогда Шепот Ветра начинает петь свою песню, выполняя каждую мою команду ровно в нужный момент, словно чувствуя мои мысли.

Чёртов полигон я посетил уже на второй день после начала основных тренировок. При детальном осмотре он не показался мне таким уж страшным. Подумаешь, ступени, выступающие из скалы на ширину стопы и расположенные в нескольких метрах друг от дружки. Да и платформы, наклоненные к земле под углом в пятнадцать градусов, не вызвали у меня особых опасений. Я запрыгнул на самую нижнюю из них, расположенную на высоте двух метров, и уже собрался начать своё первое прохождение, когда внизу появился учитель. Он подошел к скале и коснулся ладонью едва заметного выступа в камне. Я услышал громкий щелчок, после которого полоса препятствий пришла в движение.

Шесть ступеней и две платформы. Именно столько мне удалось преодолеть в первый раз. Когда я оказался на вибрирующем мосту, каменный блок, выдвинувшийся прямо из скалы, столкнул меня вниз. Хорошо ещё, что создатели этого дивного аттракциона предусмотрительно установили у его основания некое подобие магической подушки. Конечно, в первой попытке, при падении с высоты пяти метров, она мне не очень то и понадобилась, но вот позже, когда я срывался уже с трёхсот, эта магия не раз помогала мне сохранять свои кости целыми.

После первой неудачной попытки было ещё множество. Я проводил на скале почти всё свободное время. Однако основательно взяться за прохождение полосы препятствий мне удалось лишь спустя пять месяцев. После слов учителя об окончании моего обучения. Он заявил, что я оказался отличным учеником. А затем похлопал меня по плечу, улыбнулся и напомнил о придуманном им самим соревновании, на которое меня подписали, даже не спросив согласия. Уже на следующий день древний воин показал мне, что он не такой уж и древний. Преодолеть все преграды, при этом не совершив ни одной ошибки, ему удалось за безумные восемнадцать минут. Глядя на это, мне оставалось лишь вздохнуть, засучить рукава и приступить к покорению полигона.

Добраться до самой вершины получилось уже на второй неделе. Вот только на её покорение у меня ушло более часа. А дальше последовали сотни попыток и десятки падений. В перемещениях препятствий, расположенных на полигоне, не прослеживалось никакой логики. Каждый раз ступени двигались с разной скоростью, платформы и мосты оказывались на разных расстояниях, шипы и плиты выдвигались из скал в разных местах. Даже толщина канатов и тросов постоянно менялась. Ни запомнить, ни просчитать маршрут не представлялось никакой возможности. Всё зависело только от реакции и внимательности. Не уловил едва ощутимую вибрацию, проходящую по скале перед появлением из неё плиты, полетел вниз. Не обратил внимания на смену вектора движения ступеней, находящихся в сотне метров, потерял время.

И всё-таки я сделал это. Девять недель ушло у меня на то, чтобы пройти чёртов полигон, превзойдя время учителя. На девять недель раньше я мог бы оказаться дома, если бы старый садист не решил преподнести мне очередной урок. И вот я стою рядом с ним, глядя на зависший в воздухе кристалл. Он, кстати, расположился на скале, и обнаружил я его ещё более месяца назад, когда впервые взобрался на неё. Сложно передать словами, каких усилий мне стоило продержаться всё это время, зная, что выход совсем рядом. Ведь можно было прикоснуться к камню, в очередной раз забравшись наверх, и всё закончилось бы. Однако я понимал, что не должен так поступать. Не знаю почему, но мне показалось правильным выдержать все испытания, приготовленные для меня учителем. И в итоге я смог. Прошел этот путь до конца и теперь собираюсь сделать последний шаг.

— Уже решил, какой выбор сделаешь? — Слова учителя нарушили неловкую тишину.

— Ты ведь знаешь, что да. — Я удивлённо посмотрел на него. — Знаешь абсолютно точно.

— Знаю. — Согласился он. — Хороший выбор. Ну что же, тогда давай прощаться.

— Спасибо. — Тихо сказал я. — За всё. Ты научил меня многому. И научил хорошо. А твой первый урок, тот, что ты преподал мне почти два года назад при нашей встрече в моём сне, помог мне понять кое-что очень важное. Возможно, не подбери ты тогда нужных слов, всё могло