Думала промолчать, но показалось, что начни я сейчас задираться и рванет по полной.

– И как часто ты забываешь? – уже без злости, но с какой – то холодностью.

Все, у меня терпение тоже не безгранично.

– А вы почему до сих пор не женаты? И детей у вас нет?

Решаю так же бесцеремонно вторгнуться в его личную жизнь.

– Был женат. Развелся. Она мне изменила. Детей нет, но очень хочу. Собственно, вот мы и подошли к тому, о чем я хотел с тобой поговорить, – четко и ясно отчитывается передо мной Антон Владимирович. – Так как часто ты забываешь поесть?

Ууууу. По истине непробиваемый мужчина!

– Причем тут я и ваши дети? – игнорирую его вопрос и задаю свой.

Он медленно отодвигает от себя пустую тарелку, аккуратно откладывает вилку и только после этого поднимает на меня глаза. Ухмыляется и выгибает бровь. Его жесты мной поняты отлично. Ничего я не узнаю, пока не отвечу на его вопрос.

Не знаю, сколько мы просидели, молча буравя друг друга глазами. Ни он, ни я не хотели идти на уступки.

Пока Антон Владимирович старательно пытался демонстрировать всем своим видом скуку и безразличие. Я воспользовалась возможностью и как следует его рассматривала.

То что он довольно высок, широкоплеч и следит за своим телом я поняла еще когда вошла на кухню. А вот его лицо рассматривала будто впервые. Видела его дважды, но то ли была слишком занята выслушивая его претензии, то ли уже по привычке не воспринимала мужчин как объекты моего внимания. Но до этого момента, начальник оставался для меня неким размытым и вечно рычащим пятном.

Мужчина реально красив. Нет, в модели его конечно же не возьмут. Слишком он широк в плечах и внешность у него скорее брутальная, нежели няшная и приковывающая взгляд.

Он привлекал своей силой и уверенностью.

Темно русые, не слишком коротко стриженые волосы, сейчас находились в творческом беспорядке. И как по мне, ему так было намного лучше. Сейчас он казался более живым, более человечным и не таким далеким как в офисе.

Несмотря на его невозмутимость, зеленые глаза с длинными, темными ресницами уже несколько минут как пытаются просверлить во мне дырку. А по мужски четкие губы, все больше сжимаются в тонкую полоску.

Несколько раз порывалась дать ответ на заданный им вопрос. Не сложно ведь, да и сейчас, сидя вдвоем на кухне, в его квартире, мы уже пересекли ту черту за которой личная жизнь остается личной.

Вот только я знала такой тип людей. Прогнешься под них один раз и все, дальше они будут считать себя в праве диктовать как и чем тебе жить.

Оставалась самая малость, решить для себя, что мне нужнее. Гордость – которая не заплатит и не накормит, независимость – которой мне сейчас никак не достичь или же помощь совершенно незнакомого мужчины?

Ответ очевиден. Вот только…

– Антон Владимирович, ничего у нас с вами не получится, пока вы наконец не скажете чего от меня хотите. Даже разговора не получится.

– С тобой не будет просто, – ерошит рукой свои волосы. – Не так ли?

В момент будто бы сдувается. Прикрывает глаза, встает, забирает мою тарелку и ставит ее на подогрев.

Все его действия происходят за моей спиной. Как не крути, но меня это немного напрягает. Он ставит меня в тупик своими действиями, своими словами. Не по тому, что он такой необычный и непредсказуемый, а потому, что я просто его не знаю.

– Ты ешь, я рассказываю, – шепчет мне на ухо, заставляя нервно дернуться. – Шшш, я не кусаюсь, – успокаивает меня и слегка сжимает ладонью мое плечо. – Не ешь, я прерываю рассказ, усаживаю тебя на свои колени и кормлю сам.

И все это он продолжает шептать мне на ушко, вызывая мурашки. Немного щекотно и необычно, но нет желания отстраниться, скорее наоборот.

– Приступай, – сжимает своей рукой, мою руку в кулак.

Не спеша, идет к своему стулу, а я смотрю на свои пальцы, которые крепко сжимают вилку. И когда только успел мне ее всунуть?

– Готова? – ставит локти на стол, сцепив пальцы в замок.

Выразительно смотрит на вилку в моей руке. По прежнему не чувствую аппетита, голова болит все сильнее, но интерес пока пересиливает.

Поддеваю маленький кусочек омлета, кладу его в рот и начинаю медленно, через силу жевать. Появляется легкая тошнота. Тут главное понять, что тошнота не из-за еды, а из-за ее отсутствия. И я это понимаю.

Второй кусочек, третий…

Антон Владимирович начинает свой рассказ. Думала будет не интересно. Что – то типа: Зажрался мальчик мажор, возжелал унизить уборщицу, а потом и просто возжелал. Почему мальчик? Так на мужчину его поступки пока не тянут. Разве что последний, вчерашний. По спасению бедной, несчастной меня.

Рассказ Антона Владимировича в корне отличался от того, что я предполагала. Я даже есть перестала.

Обозвал меня теткой не добросовестно исполняющей свои обязанности. Тут я согласна, со всем кроме тетки. Дальше интересней. День рождение у него оказывается было, а он что? Какой подарок? Я подарок?! Потом понял что ошибся. Ну слава богу. Нет, он не исправим. Сам придумал, сам решил, сам расстроился и решил сорвать злость на мне. Пьянка, поспорил с другом. Что за спор? А, ну да конечно, так я и поверила, что он расскажет мне все немного позже.

Схватила его любимую ручку. Ууу, зажал девушке блестящую безделушку. Дорога сердцу? Это можно понять, но с ручкой действительно было жаль расставаться. И что, что облизала губы. Что подумал? Не подумал, был уверен?! Какое желание? Какая страсть?! Волновалась я. ВОЛНОВАЛАСЬ! А вот от денег бы не отказалась, только я ему об этом не скажу.

Рыдал и рвал волосы, увидев мое заявление. Понял, как ошибся и каким был придурком. Не делать такие круглые глаза? Ах, он пошутил! А на самом деле был зол, настолько, что отправил проверенного человека собирать обо мне информацию. Потом пришла Леночка и слила обо мне всю информацию.

– Врешь! – не смогла сдержаться.

– Не вру, – довольно улыбается, правда потом кривит губы. – Целый час выслушивал какая ты умница, красавица и главное, ничего существенного.

Теперь уже улыбаюсь я. Части меня хочется крикнуть ему «выкуси», а второй, расцеловать верную подругу.

– А вчерашняя встреча? – начала я подозревать неладное.

– Случайная, – полная уверенность в своих словах. – Наверное, – делает не большую паузу и ерошит волосы рукой. – Знал конечно, что ты живешь в этом доме, а вот за каким чертом туда