Внутри неприятно щемит от того, что она, кажется, снова решила пропустить занятия. Вдруг и впрямь у нее с мужем наладилось, и в данный момент они занимаются сексом. Может, этот вялый олух, наконец, оценил свою жену по достоинству?

На душе становится погано. Предполагалось, что подобные мысли не должны посещать мою голову. В конце концов, мне нужен секс, и уводить ее из семьи я не планировал.

Я уже готов начать занятие, когда дверь вдруг распахивается и в аудиторию входит она. Член мгновенно оживает в штанах, потому что сегодня выдающаяся грудь Евы соблазнительно упакована в тонкую белую майку без рукавов.

Плохо, Ник, очень плохо. Сейчас совсем не время расправлять парус.

Златовласка озирается по сторонам, выискивая свободное место. Мой фан-клуб, безошибочно почуяв угрозу, равномерно растекается по первым рядам.

— Ева, садись ко мне! — раздается воодушевленный мужской оклик. Глаза сами отзываются на этот раздражающий звук, упираясь в похотливую рожу пляжного качка.

Ева несколько секунд сканирует взглядом забитые ряды, после чего начинает пробираться к инициативному доброжелателю. Тот даже не удосуживается подобрать слюну в подбородка, когда она садится рядом.

Эта лекция напоминает ад: по правую руку от Евы сидит слюнявый бодибилдер, по левую — разрисованный дешевыми татуировками рокер, не поленившийся спуститься с верхнего ряда, догадываюсь, с намерением обглодать взглядом щедрые дары природы. И почему неугодных студентов нельзя сходу бить в морду? Эти двое уже бы уже вправляли носы в больнице, за то что трахают златовласку глазами.

— Кевин, — окликаю качка, когда он особенно близко наклоняется к Еве. — Не хочешь повторить то, о чем я только что сказал?

Парень морщит лоб, очевидно, впервые в жизни пытаясь напрячь что-то кроме бицепса, и пожимает плечами:

— Я…

— Не слушал, — заканчиваю за него, чтобы впустую не тратить время. — Обидно до глубины души. Думаю, тебе стоит подумать над своим поведением вне этих стен.

Знакомьтесь, Ник Мэдсен, продуманный мудак.

Незадачливый Кевин бросает огорченный взгляд на Еву, после чего, повесив на плечо рюкзак, понуро покидает аудиторию.

Оставшись без мышцатого конкурента, лицо косплея на Слэша озаряется улыбкой, и он с удвоенным энтузиазмом нависает над Евой.

— А ты, Саймон, — пристреливаю второй дротик, — не хочешь повторить мудрость, дарованную тебе преподавателем?

Саймон не хочет. Пялится себе в обувь и грызет ногти.

— Ну если нет, тогда проведай за дверью своего коллегу Кевина. Он, наверное, еще не успел далеко уйти.

Рокер отправляется обтирать костлявой задницей стены коридора, а я перевожу взгляд на Еву. Она смотрит на меня из под опущенных ресниц и тихо улыбается.

Это официально: я ее ревную.

Ева

Тяжело переставляя ноги, плетусь к автобусной остановке. Я не успела перекусить между лекциями, и, видимо, поэтому есть ощущение, что рюкзак весит целую тонну. Моя радость от того, что семейная жизнь налаживается, оказалась преждевременной. Хотя Джейк больше не задерживается на работе, дома он все чаще проводит время со своим возлюбленным ноутбуком, а после того как мы два дня подряд занимались сексом, в нашей интимной жизни снова воцарилась засуха. Словом, все вернулось на круги своя: завтрак в одиночестве, постель, в которой нас трое: я, муж и YouTube, и катастрофический недостаток общения.

Неужели никогда ничего не получится изменить? Говорят, в семейных проблемах всегда виноваты двое. Возможно, поэтому меня не покидает ощущение, что я все еще могу предпринять что-то, что поправит ситуацию. Вот только совершенно не представляю, что именно. Мы ведь с Джейком любили друг друга: ходили на свидания, смеялись, скучали порознь. Куда все это делось?

— Златовласка! — окликает знакомый голос, от которого на коже проклевываются мурашки. — Все в порядке? Выглядишь так, словно идёшь по раскаленным углям.

Я останавливаюсь, чтобы встретиться взглядом с Ником, улыбающегося мне из окна блестящего черного внедорожника. Во внутренностях ураганом закручивается знакомый трепет, но я старательно маскирую его приветливой иронией:

— А что случилось с твоей соблазнительной машинкой? Неужели спорткары вышли из моды?

— Купил на случай нападения зомби, — шутит Ник, вылезая из автомобиля. Протягивает руку и уверенно забирает у меня рюкзак. — Тащи свою милую задницу в салон, златовласка. Прокачу тебя на своем большом парне.

Кажется, именно такого эффекта от своих слов он и добивался, с довольной улыбкой разглядывая, как я в тысячный раз заливаюсь краской.

— Тебе нравится меня смущать, — бормочу, послушно залезая внутрь. — Это подло с твоей стороны.

— Что тут скажешь, я грязный преподаватель. — ухмыляется Ник, пробегаясь глазами по моим ногам, перед тем как захлопнуть дверь. Садится за руль и, поймав мой взгляд в капкан, уточняет:

— Домой?

В горле пересыхает от безошибочного намека, таящимся за этим коротким словом. Усилием воли стряхиваю с себя шоколадно-ореховый взгляд и кручу головой:

— Недалеко от нас есть супермаркет. Сможешь оставить меня там?

Едва я заканчиваю эту фразу, желудок урчит словно стая голодных медведей.

— Кажется, кто-то пропустил обед. — без тени усмешки замечает Ник. — Я как раз собирался заскочить перекусить. Составь мне компанию, златовласка.

Конечно, я должна отказаться. Во — первых, потому что не могу позволить себе заведения, в которых привык питаться Ник, во-вторых, потому что уверена, что он не позволит мне платить. Ну и в третьих, я знаю, это неправильно, ехать обедать с ним. Но когда представляю, что возвращаюсь в пустую квартиру и жую сэндвич в тишине, слова согласия вылетают изо рта сами собой:

— Через два часа мне нужно быть дома.

— Звучит как вызов, златовласка, — смеётся Ник, тыча кнопку пуска двигателя, — Так мы можем до еды не добраться.

К счастью, мы приезжаем не в пафосный ресторан, а в небольшое уютное кафе с уличной террасой.

— В меню этого кафе есть русский борщ, — сообщает Ник, деликатно подталкивая меня ладонью вперёд. — ты обязательно должна его попробовать. Если позволишь, я сам сделаю заказ.

Официант приносит нам меню, и пока Ник называет желанные блюда, я с опаской оглядываюсь по сторонам. Вдруг здесь окажутся друзья Джейка или кто то из поклонниц Ника. Страшно представить, что они могут подумать в такой ситуации.

К моему облегчению, в кафе нет ни одного знакомого лица. Несколько пожилых людей, чинно попивающих кофе, и одна молодая пара справа от нас, разговаривающая чересчур громко:

— Какого черта ты снова притащил меня сюда, Малфой? — доносится насмешливый женский голос с незнакомым акцентом, — У тебя ностальгия по России?