– Странно, – прошептал Леша, одной рукой шаря под крыльцом, другой подсвечивая себе фонариком, – я положил мешок сюда.

Он лег прямо на землю, нимало не заботясь о чистоте своей рубашки и джинсов, и засунул руку еще глубже.

Алена даже не сразу поняла, что происходит.

– Ты уверен, что оставил мешок именно здесь? – выдохнула она.

– Ну я же не сумасшедший! – воскликнул Алексей. – Конечно, что ж я, не соображаю ничего, что ли? Как мы с тобой и договорились, я сделал в точности так, как мы решили.

Заброшенное строение Алексей предложил в качестве временного хранилища денег из соображений безопасности. Когда он шел на прием к Завьялову, он обратил внимание на небольшое пятнышко ушедшей эпохи – несколько полуразвалившихся, уже явно бесхозных объектов, расположенных метров за триста от сверкающего завьяловского офиса. Когда Алена выступила со своим безумным предложением, эти старые домики ему сразу же вспомнились. Сбросить деньги и уйти налегке – так хотел Алексей, потому что не был уверен, насколько быстро среагирует служба безопасности, как скоро обнаружится пропажа, кроме того, он не знал, будут ли подключены к делу правоохранительные органы. Вернее, он почему-то думал, что они непременно будут подключены. И в самый последний момент, когда решение уже было принято, он предложил сразу же после кражи сбросить деньги именно здесь. Бомжовского притона тут нет, так что ненадолго мешок оставить можно. А потом деньги нужно будет перепрятать в более надежное место, но в первые часы после кражи ни при ком из участников «операции» денег быть не должно. Все, а обсуждали тему трое – он, Эля и Алена, – согласились, что это разумное предложение. И Леша поступил так, как было предусмотрено договором.

Алексей стал осматриваться по сторонам в поисках предмета, который заменил бы ему рычаг, но ничего похожего тут не было. Тогда он схватил крыльцо обеими руками и уперся в подгнившую древесину ботинком. Рванул со всей силы, и крыльцо съехало набок. Несколькими ударами Алексей свернул его окончательно. Денег на месте не было.

Алексей стоял над пустой «камерой хранения» и тяжело дышал.

– Где деньги? – еле слышно спросила Алена.

– Я бы тоже хотел это знать, – был ей ответ.

– Ты уверен, что не ошибся? Может быть, еще поищем?

– Я не сумасшедший! – взревел Алексей. – Я положил деньги сюда.

– Ну и где же они? – прошипела Алена.

В черепной коробке у нее уже пульсировала кровь, в левом виске начала нарастать боль – нехороший предвестник приступа перенесенного в молодости арахноидита. В глазах стремительно темнело, она даже зашаталась и вынуждена была облокотиться о какое-то дерево.

– Я тот же самый вопрос могу адресовать тебе, – плотно сжав губы, отвечал Алексей, – о деньгах знали только ты и я. Ты тоже знала, где они будут лежать.

– Я вчера была под наблюдением, ты сам это мне сказал! Как же я могла взять их отсюда? Ты же на это намекаешь, правда? Или это ты специально придумал про «хвост», чтобы я вчера не выходила никуда из дому, и ты спокойно прикарманил себе весь миллион? Так ты решил, да, партнер? Учти, тебе это дорого будет стоить!

– Что ты несешь, бестолочь! – рычал Леша. – Я сделал так, как мы договорились. Спрятал деньги и уехал. К концу вашего рабочего дня я подъехал, чтобы издали понаблюдать, и убедился, что за тобой идут. Заметив это, я сразу же развернулся и уехал, чтобы не привлекать ничьего внимания.

– Прекрасно все укладывается! – воскликнула Алена. – Ты увидел, что за мной «хвост», и решил, что деньги нужно забрать. А то вдруг я чего-нибудь сболтну! Вдруг меня расколют! Этого ты испугался?

Леша даже не знал, что ей ответить, только поджимал губы и метал в нее бесполезные молнии.

– Ладно, давай заканчивать эту шутку, – выпалила Алена, – ты видишь, что меня не раскололи, мы в безопасности. Давай заберем деньги и закончим на этом. Будем считать, что ты неудачно перестраховался.

– Ты с ума сошла, что ли? – вкрадчиво начал Алексей. – Я же тебе объясняю, что я положил деньги сюда и больше тут не был. Их могла взять только ты, больше никто не знал.

Алена издала звериный рык, потом обхватила обе-ими руками дерево, и спина ее стала содрогаться. Несколько минут ее била сухая истерика без слез. Потом она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, открыла и закрыла глаза, помотала головой, словно отгоняя невесть откуда взявшийся морок.

– Ты поступил подло, – дрожащим голосом произнесла она, – очень подло. Я не верю ни одному твоему слову. Если деньги не взял ты, значит, их взяла твоя жена, больше некому. Иди домой и поговори с ней, объясни, что вы оба совершаете большую ошибку. И мне плевать на твои шпионские страсти, сегодня до часу ночи ты позвонишь мне и скажешь свое решение. Если ты готов принести мои деньги, мы забудем все, что здесь произошло. Если нет, учти – я тебе этот миллион дарить не собираюсь. Я не для тебя рисковала своей шеей. Так что если сегодня до часа ночи мне на телефон не поступит звонок, завтра же Завьялову будет известно все. Он будет знать, кто его обокрал, и будет знать, где искать свои деньги.

– Ты что несешь, дура? Ты хочешь признаться Завьялову? – заорал Леша. – Да он тебя же первую в порошок и сотрет! Тебя же!

– Я не такая дура, как ты думаешь, я придумаю, как мне уменьшить долю своей вины, – прошелестела Алена, – а вот твое небо завтра же будет размером с овчинку, уверяю тебя.

– Не сходи с ума, я тебя не обманываю! – Алексей дернулся, чтобы приблизиться к девушке, но она в ужасе отшатнулась.

– Не смей ко мне прикасаться! Не смей, я буду кричать!

С этими словами Алена бросилась бежать, и только оказавшись на изрядном расстоянии, она крикнула в темноту:

– Помни, у тебя времени до часа ночи! Завтра тебе придет конец!

* * *

Валерий Завьялов уже второй день засиживался в офисе допоздна, однако домой все равно надо когда-то ехать, даже если не хочется. Дома Сережа вьется вокруг него вьюном, расспрашивает подробности, глубокомысленно вздыхает, морщит нос, отпускает какие-то неуместные реплики.

– У тебя ведь никогда раньше такого не было, правда, папа? У тебя ведь и раньше бывали в офисе крупные суммы, правда, папа?

А сегодня за завтраком он изрек:

– Тот, кто это совершил, либо совсем не знает тебя и порядки, заведенные на фирме, либо уверен в своей безнаказанности. Как ты думаешь, есть кто-то, кому бы ты простил, даже если бы узнал правду?

Понятно, сопляк целится в Дину, он ее терпеть не может с самого начала, как только Завьялов их познакомил. Это с Наташей они были не разлей вода, шушукались, кино вместе смотрели, в карты играли. Будь Завьялов чуть поревнивее, ему бы такая дружба могла и не понравиться. Но он не ревновал, он был уверен, что в его собственном доме, за его спиной, его собственный сын и боготворящая его женщина не решатся на… Нет, такое было невозможно. Просто мальчик нашел общий язык с Наташей и теперь скучает по ней, хочет, чтобы она вернулась, потому и кидает камни в Динин огород. А Дина-то, Дина… Ей, похоже, все равно, что у него случилось такое ЧП. Она вчера позвонила, он сказал ей, в чем дело и почему их встреча отменяется, и все, с тех пор – молчок. Даже не интересуется, как продвигается расследование, не нашли ли вора. Она, конечно, девочка деликатная, ни за что не станет отвлекать человека, когда ему явно не до нее. Хорошо, если дело только в этом.