– Ты в состоянии вычислить, откуда велась переписка с архитектором?

– Могу, но это возьмет время, а я занят.

– Мне это очень важно.

– Позвоните вечером домой. – Предложил Новицкий и отвернулся к экрану монитора. Подполковник понял, что ему пора уходить. Оказавшись в холле, он решил зайти к Севе Кроткину попрощаться, но тот вел переговоры. Ерожин передал привет родственнику через секретаря Рудика и покинул фонд «Возрождение».

Усевшись в свой «Сааб», Петр достал из кармана мобильник и позвонил в Краснодар.

– Кружилин слушает. – Ответили в трубке.

– Михаил, с вами говорит Петр Ерожин, что приезжал к вам из Москвы. Почему вы так поступили?

– Как поступил? – Прикинулся дурачком архитектор.

– Послали хамский ответ своей «невесте». Мы же договаривались, что вы продолжите переписку?

– Я не сдержался. Это сволочь вывела меня из равновесия. Такая молодая и такая гадина!

– Девушка, фотографии которой у вас в компьютере, умерла три года назад. Под личиной Лиды действует преступник, а вы его спугнули. Что молчите?

– Час от часу не легче.

– Вы должны написать заявление в милицию.

– Ничего я никому не должен. Не впутывайте меня в это дело. Я сыт по горло. – Отказался Кружилин и отключил связь. Петр убрал телефон в карман и тронул с места. Прикатив на Чистые Пруды, он застал Глеба и отставного генерала.

– А где Надя? – Пожав мужчинам руки, поинтересовался Ерожин.

– Твой сынишка заболел. У тезки температура. Надя домой уехала. – Ответил Иван Григорьевич.

– Странно… Утром Ванька вполне здоровым выглядел.

– С детьми так часто бывает. – Со знанием дела заверил Михеев. Глеб отцовского стажа имел на год больше, чем Ерожин, и в детских вопросах, не без основания, считал себя сильнее шефа.

– Ладно, мужики, тогда я домой. А «военный совет» проведем завтра.

Генерал сочувственно кивнул:

– Конечно, Петро… Но хоть расскажи, удалось Новицкому переписку вскрыть?

– Удалось, но из-за этого поганца весь мой краснодарский визит коту под хвост. – Пожаловался Ерожин и коротко передал содержание хамского ответа взбешенного архитектора мнимой невесте: – Да еще, в придачу, сотрудничать с милицией отказался.

– Вот гнус… – Огорчился Глеб.

– Да, действительно, поганец. – Басом поддержал Грыжин.

– Еще какой. – Согласился Ерожин. – Это был единственный, реальный шанс на них выйти. Теперь затаятся, гады.

– Почему гады? – Переспросил генерал: – Ты предполагаешь, что аферистов несколько?

– Поживем, увидим… – Не стал уточнять директор бюро.

В своей квартире, кроме Нади и Шуры Ростоцкой, Петр застал педиатра. Полная розовощекая дама лет пятидесяти сидела в кухне и пила чай. Ее румяное широкое лицо казалось еще ярче от белоснежного халата. На столе перед докторицей стояла чашка чая, печенье и коробка шоколадных конфет. Коробка была большая, а конфет в ней осталось всего несколько штук.

– Что с Ванькой? – Спросил Петр.

Надя кивнула на шоколад:

– Видишь коробку?

– Вижу.

– Твой сын всю и слопал. Три штуки оставил.

Шура замахала руками:

– Я так перепугалась. Смотрю, Ванечка весь темными пятнами пошел и головка горячая. Я чуть с ума не сошла! – Она, видно, эту историю уже не раз рассказывала, поэтому докторица ее остановила:

– Ничего страшного. Промывание я ему сделала. Денек на диете посидит и все пройдет.

Но Шура никак не могла успокоиться:

– Я виновата. Привела Ванечку с Леной из школы и пошла на кухню. Леночка возле меня крутилась. А Ванечка в гостиной остался. И полная тишина. Мне бы хватиться, дуре, что он неспроста затих. А мне невдомек. Когда чухнулась, он уже всю коробку и смолотил…

– Бывает. – Улыбнулся Ерожин и пошел глядеть на сына. Ваня спал, отвернувшись к стенке, и сладко посапывал. Завидев отца, Леночка отвлеклась от тетрадки, где старательно выписывала буквы алфавита, и приложила палец к губам.

– Понял, не дурак. – Прошептал Ерожин, и на цыпочках покинул детскую. Отказавшись обедать, он уединился в кабинете. Усевшись за стол, извлек блокнот и решил подытожить все известные факты своего странного расследования. Что ему удалось выяснить? Не так много, но кое-что есть. Покойница любила сниматься. Значит, где-то живет фотограф, относившийся к ней с симпатией. Вряд ли у студентки имелись лишние деньги. А фотографии, если их заказывать, стоят недешево. Надо фотографа найти. Ерожин стал раздумывать, как это сделать. Но сосредоточиться не успел. В прихожей хлопнула парадная дверь, затем в кабинет заглянула Надя:

– К тебе можно?

– Заходи. Чего там у вас происходит?

– Доктор ушла, и Шура с ней.

– А Шура куда? – Для порядка осведомился супруг.

– В магазин, потом в аптеку…

Петр внимательно посмотрел Наде в глаза:

– Выходит, минут сорок у нас есть?

– Для чего есть?

Ерожин решил не отвечать. Он взял жену на руки уложил на диван.

– Петька, ты в своем уме!? Дети дома.

– Ванька спит, а Ленка вся в науке. Ей не до нас.

– До ночи подождать не можешь… – Попыталась урезонить она мужа, но было уже поздно… Петр жадно набросился на жену, словно моряк, вернувшийся из дальнего рейса.

– Задушишь, черт. – Прошептала Надя и закрыла глаза.

– До чего же ты у меня сладкая. – Сообщил удовлетворенный супруг, поглаживая Надины бедра: – Давай еще…

В прихожей снова хлопнула парадная дверь.

– Пусти, Шура пришла. – Жена вскочила с дивана, набросила халат, но Петр успел схватить ее за руку.

– Так быстро? Подожди.

– Ничего себе быстро!? Почти час ее не было. Посмотри на будильник.

– Влюбленные часов не наблюдают… – Возразил Ерожин. От перезвона мобильного супруги вздрогнули. Петр поморщился и отпустил Надину руку. Воспользовавшись моментом, она показала мужу язык и выбежала из кабинета. Мобильный продолжал названивать. Петр потянулся за брюками, достал из кармана трубку и голым уселся на диван:

– Ерожин слушает.

– Говорит Новицкий. В фонде работают электрики. Пришлось выключить технику из сети и уехать домой раньше. Могу выдать вам адрес.

– Какой адрес? – Петр еще пребывал в лирическом расслаблении, и его мозг не вернулся в мир реальный.

– Адрес отправителя трогательных писем лженевесты. – Пояснил Виктор: – Конечно, если этот вопрос еще вас интересует?

– Еще как интересует! – Закричал Ерожин.