домочадцам. У меня не укладывалось в голове, как ему удается прокормить жену и семерых bambini на те деньги, которые он получает.

L’Estate Лето

Глава 1

Мы договорились встретиться на углу виа Кала и виа Кассари, посреди рынка. Когда я пришла, Англичанин уже поджидал меня, стараясь не запачкать свои изысканные туфли потоками грязной воды, валявшимися повсюду потрохами, рыбьими внутренностями и прочими отходами рыночной жизни.

Перед этим я наведалась в салон-парикмахерскую. Мне расчесали волосы, попрыскали их лаком и уложили так высоко, как у французских придворных дам XVII века. Увы, когда я вышла из салона, на улице сильно моросило, и копна волос опала, как неудавшееся суфле, которое не успело застыть.

Мы интуитивно чувствовали присутствие друг друга. Вокруг шумел рынок: кричали торговцы рыбой, зеленщики, мясники, трещали домохозяйки, попискивали обреченные цыплята. Звуки аккордеона смешивались с громыханием тележек и криками ослов. Но вокруг нас с Англичанином словно стояла тишина.

Он молча поцеловал мне руку, и мы медленно пошли сквозь всю эту суматоху, как персонажи немого кино.

Что-то странное происходило в пространстве между нашими телами. Нечто исходившее от обоих и приходившее к обоим обволакивало нас крепкой паутиной. Она ткалась и разрасталась, дергала за струны в самых сокровенных глубинах наших душ, которые томились и ныли от желания осуществить то, то сильнее нас самих. Красные тенты продавцов трепетали над моей головой и хлопали, словно крылья гигантской красной птицы. Внутри меня пульсировала алая рана.

Мы прошли насквозь весь рынок, иногда останавливаясь и покупая продукты, необходимые мне для приготовления второго завтрака, которым я собиралась угостить Англичанина, чтобы открыть ему самое сердце сицилийской кухни.

Я провела Англичанина по лучшим лавкам, учила выбирать продукты, скот, дичь, рыбу и мясо наивысшего качества.

Мы вместе покружили вокруг прилавков зеленщиков, которые расхваливали свои артишоки, цуккини с сохранившимися желтыми цветочками, пучки спаржи, лиловую цветную капусту, устрицы, грибы и помидоры, зазывая покупателей привычными криками:

— Саrсiofi fresci.

— Funghi belli.

— Тutto economiсо[21].

Я щупала, щипала, обнюхивала и взвешивала товар в руке, а признав его достоинства, начинала торговаться. Продавцы уже привыкли ко мне, но никогда прежде меня не сопровождал мужчина.

Объектами нашего внимания стали земляника, вишня, апельсины и лимоны, айва и дыня.

Торговцы оливками, стоя позади тяжеленных тазов со всевозможными оливками — в рассоле, масле или уксусе, — кричали мне:

— Эй, Роза, кто это с тобой?

Мы прошли к мясным рядам, где на крюках висели свежие тушки кроликов, огромные куски говядины, целые поросята и овцы, а на мраморных прилавках лежали потроха и прочие отходы. Я выбрала немного куриной печенки, которую завернули в бумагу и вручили Англичанину. Раньше у меня не было мужчины, чтобы носить покупки. Оказалось, что это особое ощущение.

Мы миновали ряды, где продавался тунец, сардины и устрицы, мальки и осьминоги — дары щедрого моря, окружающего наш остров. Рыба не входила в сегодняшнее меню, но мне хотелось показать Англичанину, где найти лучшего тунца, самые свежие креветки и самую сочную рыбу-меч на всем рынке.

Покончив с покупками, мы вместе двинулись по корсо Витторио Эмануэле. Время от времени Англичанин будто бы случайно дотрагивался до моей руки, и меня словно ударяло электрическим током.

Глава 2

Я не без смущения пригласила Англичанина в свою тесную квартирку на виа Виколо Бруньо. Само собой разумеется, я еще накануне испросила у Бабули Фролла позволения дать иностранному джентльмену несколько уроков кулинарии.

— Не вижу, почему бы не пригласить джентльмена на уроки кулинарии, Роза, — сказала Бабуля, подчеркнув последние слова. — Разумеется, я загляну, чтобы представиться, ведь я твоя квартирная хозяйка. Полагаю, он будет уходить до наступления ночи?

— Конечно, Бабуля, — кивнула я и покраснела, как девчонка.

Бабуля поспешила к мужу — поделиться свежей новостью, которая подтверждала ее правоту. Да, в моей жизни появился мужчина, к тому же иностранец. И завтра она будет внимательно за всем следить своим зрячим глазом, в этом синьор Фролла может быть уверен.

Я открыла дверь и пригласила Англичанина войти.

— Это la cucina, синьор, — показала я. — Конечно, она сильно отличается от настоящей фермерской кухни, такой, как у меня дома. Но здесь есть все, что мне нужно.

— Я вижу, синьорина, — кивнул Англичанин.

Он моментально освоился, осмотрел медные кастрюли, проверил остроту ножей, а сам тем временем пожирал меня раздевающим взглядом.

— А где тут спальня, синьорина? — наконец спросил он.

Я притворилась, будто не расслышала вопрос, с деловым видом закатала рукава и повязала фартук.

Я хотела показать ему, как готовить timballо. Это причудливое блюдо служит примером кулинарного стиля, пришедшего к нам из аристократической кухни прошлых столетий, известной под названием сucina bаrоnаlе. Основной ее ингредиент — макароны, которые до XVIII века считались праздничным блюдом, доступным лишь очень богатым людям. Макароны смешиваются с грибами и луком, томатной пастой, куриной печенкой, вином, сыром и ветчиной, а потом из них делается запеканка с тающей во рту сдобной корочкой. Блюдо очень сложное, поэтому готовится только по особым случаям.

Я начала с приготовления сдобного теста. Уступила Англичанину место у стола, чтобы он замесил его, и, когда он подошел ко мне вплотную, почувствовала щекой его дыхание. Вдохнула запах его одеколона. Наши пальцы встретились в миске с тестом. У меня тут же захватило дух: это был один из самых эротических моментов в моей жизни.

Англичанин поджал губы и сделал движение вперед. В дверь постучали.

— Это моя хозяйка, — сказала я, словно извиняясь.

— Давайте притихнем, и она не узнает, что мы здесь, — предложил он и попытался затолкать меня под стол, чтобы спрятаться.

— Она знает, что мы здесь, синьор. У нее только один зрячий глаз, но зрение ястребиное. Придется ее впустить, иначе греха не оберешься.

Я вытерла руки и открыла дверь. Бабуля Фролла просеменила внутрь вместе с мопсом.

— Сэр, меня зовут донна Мария Фролла. Я бакалейщица и квартирная хозяйка. Я так поняла, что вы берете уроки кулинарии у моей жилички синьорины Фьоре.

— Совершенно верно, восхитительная леди, — расшаркался Англичанин, тут же очаровав старушку поцелуем ее сморщенной руки. Завороженная Бабуля Фролла мгновенно вошла в роль стоодиннадцатилетней кокетки.

— Прошу вас, синьор, — преувеличенно официально сказала она, отнимая руку. — Я, в отличие от моей квартирантки, женщина замужняя. Мой долг, синьор, защищать свое жилище от любого намека на бесчестье, любого позорного пятна. Вы. без сомнения, понимаете, что в моем деле репутация-вещь первостепенной важности.

Она уселась на стул и продолжила:

— Сэр,