— Вот именно. Считай, что дело твое.

— Я не хочу этого дела. Не хочу повышения. Пусть все достается Сукуму. Если он пожелает, я помогу.

Лицо полковника застыло в презрительной гримасе.

— Опять медитировал? Я всегда могу определить, когда из тебя вылезает несостоявшийся монах. Это чертовы горы превратили тебя в такого ханжу? Надо было послать с тобой кого-нибудь еще.

Я не стал ему отвечать: «Вы прекрасно понимаете, что у меня на душе». Полковник, качая головой и притворясь, что обескуражен, вернулся за стол.

— Другие крестные отцы беспокоятся, как бы свои же их не обворовали. И это нормально. А мне приходится волноваться, как бы ты не ушел к Будде. За что мне такое? Убирайся. Но имей в виду: Голливудское дело — за тобой.

Я поднялся, но с порога попросил смиренным, полулживым голосом:

— Пусть дело ведет Сукум. А я его раскрою. Не хочу обременять себя бумажной работой.

Полковник неопределенно поджал губы, и на этом я с ним расстался.

Вернувшись в общий зал, к себе за стол, я открыл на компьютере поисковик, чтобы свериться со своим гороскопом. В следующие два дня мне надо было избегать коллекционеров древностей и вызывающих клаустрофобию закрытых пространств. Китайский гороскоп на одном из ясновидческих сайтов предрекал, что деревянных кроликов вроде меня ждет полоса удач. Интернет-вариант китайской «Книги перемен» (я всегда пользуюсь переводом Ричарда Вильгельма) был не так категоричен:

Гексаграма 36. Затмение света, строка шестая

Он проникает в левую часть живота.

Человек попадает в сердце затмения света

И покидает ворота и двор.

Вот как это звучало. Я полез в комментарии и тут заметил, что ко мне направляется красный от ярости Сукум. Коллеги-буддисты поглядывали на него с осуждением. Зал без перегородок дает возможность подготовиться к атаке с дальнего стола. Но мне захотелось съежиться и куда-нибудь забиться, пока он обходил стол за столом, за которыми полицейские в форме пытались рассортировать на мониторах по значимости бесконечно поступающие сообщения о преступлениях. Однако Сукум, как истинный таец, не стал устраивать скандал на людях — подойдя, не закричал, а скорее зашипел:

— Ты подхалим, лицемерный говнюк. Сумел уломать старика дать тебе расследование Голливудского убийства, потому что на прошлой неделе устроил ему выгодное дельце с наркотой, и теперь он выполняет любую твою прихоть. Меня от тебя воротит. Тебе не копом быть. Тебе надо сидеть за решеткой.

— Ты готов все это повторить полковнику Викорну? — тихо спросил я.

Сукум сразу сник, и мне стало его жаль. Ему так хотелось получить повышение, так хотелось продемонстрировать жене и друзьям, что он заткнул меня в искусстве сыска за пояс. Поэтому Сукум совершенно забыл о моем трауре. Мне сделалось грустно, оттого что мой коллега настолько во власти третьей чакры, отвечающей за алчность, агрессию и стремление доминировать. (Боюсь, я часто думаю о ней как о чакре фарангов, что, я знаю, совершенно несправедливо. Эта чакра нарушила спокойствие духа бедняги Сукума. А уж, повторюсь, кто, как не он, истинный таец.) Я вздохнул, поднял телефонную трубку и, глядя Сукуму прямо в глаза, позвонил секретарше Викорна Мэнни, которую мы все ужасно боялись.

— Госпожа Мэнни, извините за вопрос. Вы только что вызывали детектива Сукума, чтобы сообщить ему, что отбираете у него в мою пользу Голливудское дело?

— Да.

— Пожалуйста, передайте полковнику Викорну: я это дело не принимаю. Он может меня уволить, если захочется, но детектив Сукум занимается расследованием убийства американца больше трех недель и проделал большую работу.

— Что ты там бормочешь?

— Просто предайте старику мои слова.

— Ты назвал его стариком, или я ослышалась?

— Назвал. А теперь делайте то, о чем я попросил. — Я повесил трубку.

Не только Сукум, все в зале смотрели на меня. Такое впечатление, они готовились к тому, что сейчас рухнет потолок. На столе Сукума зазвонил телефон. Он бросил на меня дикий взгляд и кинулся на свой пост. Мы с интересом наблюдали, как менее чем за две секунды на его лице сменилась целая гамма чувств — от злости до подобострастия. Надо отдать ему должное: как только Сукум положил трубку, он направился прямо ко мне и благодарно сложил ладони у лба.

— Спасибо тебе. Буду благодарен за любую помощь, которую ты сможешь мне оказать. Знаю, ты очень занят, детектив, ты лучше, чем я. Прошу нижайше простить, что тревожу тебя во время траура. Признаю, отныне я твой кровный должник.

— Прекрати, — отмахнулся я. — У полукровки не может быть кровного должника. Просто я в этом году не в настроении принимать повышение.

Сукум ошарашенно уставился на меня и покачал головой. А когда совсем собрался уходить, я назвал ему имя Томаса Харриса и порекомендовал прочитать «Молчание ягнят» и «Ганнибал» — разумеется, по-тайски. Он ничего не слышал об этом ученом авторе. И его работ не читал, романов тоже. Я сказал, что можно получить представление, о чем он пишет, посмотрев фильм на DVD. А пиратскую копию легко приобрести за полторы сотни бат на прилавке на Сукумвит, напротив «Старбакса», в районе Нана (фаранг, когда с тебя пытаются содрать две сотни за диск — надо торговаться).

Мое великодушие оказалось для него непомерным — я вел себя слишком по-буддийски, совсем не по-копски.

— Минуту назад я тебя до смерти ненавидел, еле сдерживался, чтобы не убить, — растерянно прошептал он. — А теперь ты вроде мой самый большой благодетель. Это все твоя кровь фарангов, почему ты такой непонятный.

— Возможно, — добродушно согласился я.

Вместо того чтобы сразу отправиться к своему столу, как только что намеревался, Сукум с еще более виноватым видом топтался рядом с моим.

— В чем дело, кхун Сукум? Если у тебя трудности, постараюсь помочь.

Он немного подергался, словно ему пришло в голову поплясать.

— Я проделал кое-какую предварительную работу.

— И?..

— Жертву зовут Фрэнк Чарлз. У него роскошная квартира на Восьмой сой.

— И?..

— Но ты же помнишь, его нашли в ночлежке на сой 4/4.

Я уперся в спинку стула так, что он встал на задние ножки, и, чтобы сохранить равновесие, положил ноги на стол.

— Разве я тебе не объяснял, кхун Сукум: когда фаранги имеют много денег, они не тревожатся о тратах. В силу вступают другие факторы.

— Как например?

— Например ему не хотелось, чтобы охрана в его доме знала, что он каждый вечер приводит новую женщину, а может, и не одну. Он опасался, вдруг кто-нибудь расскажет о его поведении в Голливуде.

— Разве там нет проституток?

— Конечно, есть. Но фаранги сильно страдают от недуга, который называется лицемерием. Не исключено, именно поэтому он и оказался в Таиланде. О чем свидетельствует его паспорт? Как часто он приезжал сюда?