Последующие несколько дней я откровенно скучала, не зная, чем заняться. Слонялась без дела по Академии, иногда меня приглашали на свои занятия другие преподаватели, и я наблюдала со стороны, как проходят чужие занятия. Побывала даже на тренировке у Тхуко Гварта, куда затащил меня Фред, а вот к ректору я зайти не решилась. Один раз наблюдала за ним с укромного места сквозь прозрачные стены, но обнаружить себя постеснялась. Он тоже не спешил сближаться со мной. Не избегал, нет, просто будто ждал, когда я сделаю первый шаг. Мне и хотелось бы это сделать, но страх ошибиться вгонял в ступор. И память, будь она неладна, все никак не хотела возвращаться! Вернее, вспоминались какие-то куски, уже более осознанные и понятные, но все по мелочи и никак не меняющие положение дел… 

— Гуляете? — Итан Мадейро появился на пустой аллее так внезапно, что сердце подскочило к самому горлу. 

Но рядом с ним шел Тхуко Гварт, и меня постигло легкое разочарование. 

— А что мне еще остается делать? — я вздохнула. — Только гулять туда-сюда, туда-сюда… Если бы мне нашлось какое дело, я была бы рада. А так чувствую себя совершенно бесполезной… 

— А пусть тэра Гранд побудет пока твоим секретарем, Итан, — вдруг предложил орк, расплываясь в ухмылке. — Ты же никак не возьмешь себе помощника, а папки так и не разобраны. Не далее как сегодня утром грозился придушить того, кто придумал всю эту документацию. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я согласна, — быстро произнесла я, не дожидаясь ответа от ректора, который явно опешил от такого предложения. — Разберу все папки, сложу всю документацию… В общем, сделаю все как скажете. Иначе я сойду с ума от безделья, правда… Да и надо же мне жалование как-то отрабатывать. 

Мадейро кашлянул в кулак, прочищая горло, затем ответил:

— Хорошо. Я не против. 

— Спасибо, — я улыбнулась ему. — Когда приступать? 

— Завтра. Приходите ко мне, как начнутся лекции. 

— Буду вовремя, — пообещала я, еле сдерживая радость. Ну хоть какое-то занятие! 

Утро встретило солнцем и неожиданным потеплением. 

— Похоже, это уже последние погожие денечки. Прощание лета, — сказал профессор Ив. Мы с ним встретились в коридоре и теперь шли вместе в столовую. 

— Осень тоже хорошее время года, — заметила я. — Люблю его. Все будто замедляется, и есть время подумать, поразмышлять… 

— И помечтать, — добавил профессор, усмехнувшись. 

— И это тоже, — согласилась я смеясь. 

Настроение у меня было просто отличное, возможно, впервые со дня моего возвращения. С улыбкой я и вошла в кабинет ректора. 

— Доброе утро. 

— Доброе, — он, напротив, оставался серьезным и немного рассеянным. 

— Я готова выполнять любые ваши поручения, — бодро сказала я.

— Вот это личные дела… — Мадейро показал стопки папок, громоздившиеся на полках в шкафу. — Курсантов… Их необходимо сложить по алфавиту. И по годам зачисления. 

— Поняла, — я сразу направилась к шкафу. 

Около получаса прошло в напряженной тишине: я разбирала папки, Мадейро что-то писал за своим столом. Но внезапно он отложил ручку, что-то поискал в ящике и подошел ко мне. В руках у него был некий документ.

— Это ваше направление из университета Фалвейна к нам на стажировку, — произнес он. — Показываю вам для того, чтобы вы не сомневались в моих словах. 

— Спасибо, но это лишнее, — ответила я, возвращая ему документ. — Я уже достаточно убедилась в том, что это правда. 

— Почему вы мне поверили? — ректор привалился плечом к шкафу и скрестил руки на груди. — Не сбежали, не испугались, когда узнали, что вас убил я? 

— Потому что… — в груди защемило, и сердце застучало быстрее. — Вы не отрицали это, честно ответили на мой вопрос. И про свадьбу тоже… А еще вы написали мне ту записку… Сомневаюсь, что вы бы это сделали, если бы хотели мне зла. И вы ждали меня. Ждали ведь? — я посмотрела на него с затаенным ожиданием. 

— Ждал, — его ладонь накрыла мою, и в этот миг шкаф качнулся, одна из стопок накренилась, и папки посыпались на пол. 

— Гхарк, — выругался Мадейро. 

— Сейчас соберу, — спохватилась я, опускаясь на колени. 

— Я помогу, — он тут же присел рядом и начал подбирать разлетевшиеся по полу документы. 

— Еще под столом несколько, — показала я, направляясь туда. 

Ректор тоже оказался там, мы одновременно потянулись за одной и той же бумагой и случайно столкнулись лбами. 

— Простите, — пробормотала я, прикрывая ладонью ушиб. Ох, Калла, какая же глупая и нелепая ситуация! При других бы обстоятельствах было бы даже забавно, но… 

— Я тоже виноват, — ректор вдруг улыбнулся, и моя внутренняя пружина вмиг расслабилась. — Не больно? 

— Нет, мне такие мелочи нипочем, через минуту ничего не останется, — я тоже усмехнулась. 

— Покажи, — Мадейро сам убрал мою руку ото лба и осторожно потрогал ушиб. 

Он держал мою руку, не выпуская, и был так близко, почти лицом к лицу. Мое дыхание против воли участилось, и в животе вспыхнул пожар. 

— Мне сегодня снился сон, — вырвалось у меня. 

— Какой? — его дыхание коснулось моих губ. 

— В нем вы рассказывали, насколько опасны ваши прикосновения… И поцелуи… Это ведь неправда? 

— Правда, — шепнул ректор. — Но к вам, тэра Гранд, это не относится. 

Его губы были совсем рядом, но он медлил с поцелуем. А я ждала его, желая и страшась одновременно. 

— Итан! — громкий голос Гварт полоснул словно ножом, безжалостно разрезая оставшиеся миллиметры между нашими губами. Я тотчас отпрянула от ректора, он же с шумом выдохнул. 

А орк наконец заметил нас. 

— Гхарк, — проговорил он. — Я, кажется, помешал. Продолжайте, зайду позже. 

— Да оставайся уже, — Мадейро подобрал последний документ и подал мне. 

— У нас рассыпались бумаги, — зачем-то добавила я, подскакивая и устремляясь к шкафу. 

Ректор тоже поднялся, повернулся к орку:

— Что случилось?