тобой сильную копанию. И основа всему – люди. Это самый главный ресурс. Никакое количество денег не сможет заменить человека. Деньги холодные. Человек нет. Всё что мы делали, было посвящено людям. Именно поэтому я поддержал твое решение о создании фонда содействия таланту. Я мечтал жить в обществе гениев и ты показал мне что я не одинок. Теперь ты говоришь о прекращении программы RVK.Heritage. Я не спрашиваю почему. Время научило меня доверять тебе и возможно благодаря этому мы прошли такой долгий путь вместе. Помнишь, Тальков пел – вернусь в страну не дураков, а гениев?

– Конечно, помню Жень.

– Сделай так, что если мы с ним вернемся, его пророчество сбудется.

Он стоял лицом ко мне и спиной к небу. Едва заметного напряжения мышц было достаточно, чтобы… Я не успел схватить его. Падение не было поэтичным, а мой шок наигранным. Просто тело просто падало под властью той самой гравитации, от которой я отдыхал в самолётах. Мгновение падения превратилось в часы. Время показало мне свою оборотную сторону. Я смотрел ему в глаза и мы говорили без слов. Говорили о нашем времени, о счастье, о мечте, о наших темных днях, когда казалось, что жизнь кончена. А оказалось, что конец вовсе не такой, каким видится при жизни. Его глаза сомкнулись, выбросив квант последней боли в летний воздух. Казалось, что мы еще продолжаем говорить, но крики редких прохожих у основания башни заглушили наш диалог. Я не стал дожидаться ни полиции, ни скорой. Я знал, что он умер.

Ромб Закона

Вылетев той же ночью, к утру я уже был в объективах камер наблюдения аэропорта города на море. Почему-то захотелось приземлиться не в мегаполисе, а в курортной провинции. Возможно, подсознательно человек стремиться к большим водоемам, чтобы оставить там лишнее. Не только мочу, но и что-то более душевно-сильнодействующее, хотя по заявлению некоторых, душа находится именно в мочевом пузыре. Я же убежден, что если и душа находится внутри человека, то содержится, она исключительно в слезах. При этом подобное рассуждение не совсем уместно, ибо это все равно, что утверждать, что музыка находится внутри гитары или барабана. Я провёл ночь в небольшом доме и на рассвете двинулся к побережью. До 8 часов утра камни охраняли одиночество волн с особой грацией. Если и существует идеальный тандем, то накатывающая вода и молчащий минерал, явно претендует на лидерство. Гармония… Только вот почему-то я не верил в неё. Никогда. Еще подростком, лёжа на шезлонге, созерцая зонтик в стакане со льдом и дельфинов, я знал о мнимости этого хрупкого покоя. В центре земли есть пылающее ядро, в телефоне 8 пропущенных, да ещё и авто надо отдать в сервис. Тогда мне было 19. Сейчас 19+ и стрелки часов близились к полудню. Стул был развернут спинкой к морю, что вызывало дикий интерес навстречу идущих. Участникам первой пары были примерно по 35, обычные, средние, граждане. Я запил их коктейлем из клюквы, перги и мёда и продолжил ждать вдохновения, ощущая себя приветствующей королевой на балу у сатаны. Люди шли со всех сторон: многодетные, бездетные и просто люди, держащиеся за руки, наполняли пляж бесплатного моря. Я стал присматриваться глубже, буквально ныряя в состояние и цель встречных глаз. Радостные, немного усталые, опустевшие. Каждая двойка душевных зеркал добавляла специй в мой напиток под зонтиком. Удовлетворив свои собственные глаза женскими формами, я переключился на мужчин. Почему они двигаются так робко? Почему даже нерушимые "альфа-особи" привычный генеральский марш подстраивают под внешний фактор своих самок? Что эта за едва уловимая зависимость и покорность перед незримой силой? Не могли же они все быть немного наркоманами? Я закрыл глаза. Перед внутренним взором продолжали своё обреченное шествие цветные фантомы.

– Их усилия в ожидании награды. Их триумф жаждет признания.

Я обернулся. Рядом со мной, чуть позади, на корточках сидела… Нет, я не стал пронзать взглядом озвучившую мои мысли женщину. В животе расцвела мята и я сделал сверхусилие, чтобы сохранить исходное положение тела и не разлить напиток.

– Смотри. Видишь вот этих, с желтой сумкой.

Голос обратил моё внимание на семейную пару с ребенком. Им было лет по 40. Дитё радостно бежало впереди, следом шла мама и замыкающий отец.

– Ага, я вижу.

– Посмотри, они отлично одеты. Семья явно в достатке.

– Почему мужчина плетется, будто его ведут на поводке?

– А его и так ведут, просто поводок невидимый. Глянь другими глазами. Видишь? По земле течёт яркое теплое повидло от его женщины.

Я собрался внутри головы и выпустил луч внимания в их сторону. Женский голос был прав. Нюх самца четко улавливал энергетический след самки. Он двигался строго по его направлению. Теплое свечение, выходившее из нижней части тела женщины, буквально окутывало верх мужчины – от горла до макушки, покрывая его мышление светящимся шлейфом маточной радиации.

– Можешь не продолжать. Расслабься. Схема идентична для всех кровенаполненных тел и люди не исключение. Изначально задумка была верная. Во времена моногамии и святой Цели это позволяло находить друг друга глазом, вооруженным лишь любовью, и оставаться на связи всё время, пока того требовали обстоятельства.

– А сейчас?

– Ты видишь сам.

– Расскажи сильнее.

Я отхлебнул красного сока вдвое обычного.

– Ты думаешь, что дегенераты, распавшиеся семьи, неустойчивая и агрессивная социальная атмосфера это следствие давления на систему извне?

– Ну да, всякие там мировые заговоры, злодеи.

– Пусть будут. Но им всегда можно отказать в признании и умереть, не впустив в себя скверну. И так было. Но теперь всё иначе. Этот оранжевый невидимый пиздасок взял власть над поступками  мужчин. Их система эмоционального вознаграждения, так или иначе, настроена лишь на одно – порцию маточного тепла от их самки. Вертикальная составляющая атрофирована. Свет духа был замещен кратковременными выбросами гормонов в кровь. Самцы перестали быть и вести. Они выбрали волны.

Порыв ветра ударил в спину и следом за воздушным потоком пришли брызги, смочив лён натуральной солью.

– И что все такие?

– Да. В той или иной мере. А те, кто отрицают – врут. В этом нет ничего плохого. Я повторяю механизм имеет священные корни, но, как обычно, существует риск мутации розы в говно. Использование же этого механизма по назначению, всегда приводит к чуду и созиданию.

Тонким пальцем она нарисовала на песке два круга, соединив их в третьих точках, замкнула ромб.

– Это закон. Когда-то его назвали. Она сделала паузу, то ли от сомнения, то ли